Когда она больше ничего не сказала, я начал искать ответ. Я знал, что она этого ждет, и что она не собирается продолжать, пока не получит его. Что они могут знать об этом? Наконец я горячо спросил: — Чем они могут мне помочь?—
— Ты действительно так думаешь?— спокойно спросила она.
Я посмотрел на нее, надеясь, что одного моего выражения лица будет достаточно. Я ожидал, что она разозлится или накричит на меня. Вместо этого ее глаза смягчились, и она глубоко вздохнула.
—Наблюдать, как ты проходишь через это, было одной из самых трудных вещей, которые когда—либо приходилось делать твоей матери. Ты знал об этом?—
На мгновение я перестал дышать. Я уставился на нее, и все вокруг меня стало бесформенным пятном. —Что…?—.
—Это разрывало ее изнутри, зная, через что ты проходишь, и не в состоянии помочь.—
— Она знала? —Спросил я удивленно.
Сьюзан кивнула. — Да, она почти все поняла.—
— Как?—Рту вдруг пересохло, и я уже видел ужасные сцены быть наказанным на всю оставшуюся жизнь.
— Она твоя мать, Пол, — сказала Сьюзан, смягчая голос. — Думаешь, она не обращает на тебя внимания, и не замечает твоего настроения?—
Я тяжело сглотнул.
— Она поняла, что происходит с Эми, когда однажды утром тебе позвонили.—
Я сразу понял: утром, когда Эми сказала мне, что у нее начались месячные. Я прочистила горло и тяжело сглотнула, но рот все еще был наполнен ватой. — Как?— Неужели я не могу придумать ничего лучше?!
—А как ты думаешь?— Спросила Сьюзан, ее голос был полон иронии. —Она умная женщина, Пол. Доверься ей.—
Я кивнул, все еще слишком потрясенный, чтобы говорить.
— И пока ты здесь, отдай ей должное за желание помочь тебе. Ты заставил ее потратить очень много нервов за последние пару месяцев. Ты знал об этом?—
Я отрицательно покачал головой.
— Что ж, так и есть. Если у тебя проблемы, и не важно, что ты думаешь, ты всегда можешь поговорить с ней. И если ты думаешь, что не сможешь поговорить с ней, подумай еще раз, потому что ты, вероятно, ошибаешься. О чем ты думал, не разговаривая с единственным человеком в твоей жизни, который гарантированно будет любить тебя несмотря ни на что?—
—Но...—
—Как ты думаешь, она перестанет любить тебя, потому что тебе 16, и ты сделал что-то глупое, как практически каждый 16-ти летний в истории мира, в то или иное время? Так... О чем ты только думал?—
—Но я...—
— Ты не думал, — сказала она окончательно. Это было обвинительное заключение.
Я начал было оправдываться, но она слегка нахмурилась, и я понял, что это бесполезно. Я опустил голову и угрюмо покачал ею.
— Пол, — сказала она мне на макушку. —Мой отец говорил мне, что есть причины, и есть оправдания. Его интересовали не оправдания, а только причины. Так почему ты не поговорил со своей мамой?—
Я думал об этом долго и упорно, и Сьюзан позволила мне. Я знал ответ, но не мог подобрать слов. Наконец, я глубоко вздохнула. — Мне было страшно, — призналась я.
— Боишься, что Эми может забеременеть?— спросила она риторически. — Боишься того, как отреагируют твои родители, и, возможно, того, как отреагируют ее родители? Боишься того, как обстоят дела с Джиной? Боишься многих вещей, верно?—
Я кивнул, стараясь сдержать слезы.
— Все в порядке, Пол, — успокаивающе сказала она. — Бояться, это нормально. Это то, для чего твоя семья и друзья там, чтобы помочь тебе, когда тебе страшно, или нужен совет, или просто ты хочешь с кем-то поговорить.—
—Что она может знать об этом?— Спросила я, пытаясь хоть немного сохранить свое достоинство.
Сьюзан приподняла мой подбородок пальцем и нежно улыбнулась. — Много, — просто ответила она.