Читать книгу «Летний лагерь свингеров (ЛП)» онлайн.

Сначала она говорила в основном о том, как сильно скучает по мне и как сильно любит меня. Читая их, я думал о том, как сильно скучаю по ней и как сильно люблю ее. У нее также было около миллиона вопросов: обо мне, о том, что мы делали после того, как ее семья покинула лагерь, о школе, о нашем доме, обо всем на свете. Наверное, ей было тяжело писать все эти письма, не надеясь на мой ответ, по крайней мере, месяц.

Как только представилась возможность, я сел и начал писать ей письмо. Я снова прочитал ее письма и начал выбирать вопросы. Когда я находил его, я обращался к своему собственному письму, рассказывал ей, о чем она меня спрашивала, а затем отвечал ей. Я думаю, что я, должно быть, был немного уже даже тогда, потому что у меня быстро было 16 страниц бумаги о правилах колледжа, заполненных моим ответом.

Я рассказал ей о том, что мы делали после ее ухода, и о том, как Эрин была клевой, помогая мне справиться с небольшой депрессией. Я сказал ей, что Кендалл была очень хорошим другом, и что я могу сказать, что Кендалл действительно уважал ее. Я не хотел слишком много говорить о Кендалл, но я хотел, чтобы Джина знала некоторые детали. Я не сразу написал о том, что я нравлюсь Кендалл, но ничего не произошло, но я попытался написать о том, о чем мы с Кендаллом говорили—по крайней мере, о повседневных вещах.

Я также много писал о своей жизни, об обычных вещах, таких как моя комната, наш дом и тому подобное. Наконец, я решил, что этого более чем достаточно для первого письма. К тому времени, как я закончил, у меня было почти 22 страницы! Мама помогла мне найти конверт, достаточно большой, чтобы отправить его по почте, и мы оставили его на почте. (Никто из нас не знал, сколько почтовых потребуется, чтобы отправить его, поэтому мы не могли просто бросить его в наш почтовый ящик.)

После первого потока писем нам с мамой и Эрин нужно было многое сделать, чтобы подготовиться к школе. Нам надо было купить новую одежду (что я ненавидел, ведь ничего не подходит мне хорошо), новую обувь, и школьные принадлежности. Эти задачи занимали больше недели нашего времени, и казалось, что каждый день мы втроем должны были отправиться в другой магазин. Каждый день мы приходили домой с сумками.

Наконец, на следующий день после Дня труда начались занятия в школе. Я видел друзей, которых не видел летом, и это было здорово, но я также вернулся домой с охапкой книг и большим количеством домашних заданий! В первый день занятий в школе! Я мог сказать, что школа началась и для Джины, так как я не получал от нее письма почти неделю.

Она брала столько уроков, сколько могла, и у нее было много домашних заданий и чтения. Большинство моих занятий были обычными, но в конце первого курса мама уговорила меня пойти на английский с отличием. В то время я сожалел об этом, но когда я начал читать и писать на нем, я понял, что наслаждаюсь этим.

Все наконец-то вошло в привычку. Мы с Джиной писали по три-четыре письма в неделю, или меньше, когда оба были заняты, и больше, когда у нас было свободное время. После всплеска эмоций и тоски в первые несколько недель мы быстро начали говорить о нашей жизни, друзьях и школе.

В конце концов Джина призналась мне, что рассказала своей лучшей подруге Лизе обо всем, что произошло за лето. И я имею в виду все. Я был шокирован почти до приступа. Казалось, Лиза решила, что я парень, достойный ее лучшей подруги, и поэтому я немного успокоился. Лиза также знала, что семья Джины была нудисткой, и я думаю, если бы ей можно было доверять эту информацию, Джина не стала бы доверять ей.

У меня не было лучшего друга, как такового, но была группа из нас, которые тусовались вместе. Наша группа состояла в основном из парней, с которыми я познакомился в конце восьмого класса, когда мы только переехали в Атланту. Большую часть свободного времени, перед школой и за обедом, я проводил со Скоттом Андерсоном, Тони Малоуном, Скотти Тейлором и Келли Дюшен.

Никто из них не знал, где наша семья проводит летние каникулы, хотя в конце концов я сказал им, что у меня есть девушка. Когда я не смог представить Джину для осмотра или ее фотографии, Большинство парней решили, что она просто плод моего воображения. Некоторое время я спорил с ними об этом. Но я упорно отказывался показывать им письма Джины, хотя они легко доказали бы ее существование. Думаю, я не хотел, чтобы кто-то из этих парней читал то, что мы с Джиной должны были расказать друг другу.

Самое смешное, что раньше я думал, что им всем везет с девушками, и что я был единственным, кто все пропускал. После всего, что я узнал прошлым летом, я начал слушать их стеб, и я быстро понял, что большинство из них понятия не имеют о девушках, а тем более о самом сексе.

Единственным исключением был Скотт. У него была постоянная девушка с тех пор, как мы познакомились, девушка по имени Шеннон Эллсворт. Он никогда не говорил о том, что он с ней сделал, и всякий раз, когда кто-нибудь из других парней дразнил его об этом, он говорил, что он и Шеннон не сделали ничего, кроме того, как они немного пошалили.

Но когда другие парни рассказывали о своем «опыте» с девушками, он закатывал глаза так же, как я. Я удивился, почему не заметил этого раньше. Он быстро понял, что я не купился на дерьмо других парней, как когда мы были первокурсниками. Однако Тони, Скотти и Келли никогда не замечали, что мы со Скоттом мало говорили о нашем опыте с девушками. Но он знал это, и я знал, и мы оба держали рот на замке.

Еще одна вещь, которая изменилась для меня, это то, что я обнаружил, что могу говорить с девушками, и что это не заставляло меня мяться или нервничать. Год назад я был бы слишком застенчив, чтобы сделать что-то большее, чем переминаться с ноги на ногу, если бы столкнулся с девушкой. Наверное, поэтому большинство моих друзей были парнями. После всего, через что я прошел, и всего, чему я научился, я понял, что девочки в основном так же напуганы и нервничают, как и парни. И когда ты знаешь, что девушка так же нервничает, как и ты, становится легче разговаривать с ними.

Глава 140

Я думаю, еще одна вещь, которая помогла, это тот факт, что всякий раз, когда я разговаривал с девушкой, я не был действительно заинтересован в том, чтобы засунуть руку ей в трусы. Я не знаю, как, но у девушек есть своего рода система раннего предупреждения, чтобы обнаружить парней, которые нацеливаются на них, независимо от того, как парень себя ведет. Как будто они чуют это, или что-то вроде того. Я не знаю что это, но это странно.

Так что пока я разговаривал со многими девушками, у меня не было девушки. Я все еще мастурбировал, как дьявол, ночью и утром, но я хотел остаться верным Джине. Я не мог этого объяснить, но это то, что мне казалось правильным. Так что я не охотился ни за одной из девочек в школе.

Странно, но я заметил, что на вечеринках, футбольных матчах или школьных танцах вокруг меня было больше девушек, чем у всех моих друзей вместе взятых. Я быстро понял, что некоторые из них даже скажут «Да», если я их приглашу.

Шеннон, подружка Скотта, однажды вечером застала меня одну на школьном футбольном матче и спросила об этом. Она хотела знать, заинтересован ли я в одном из ее друзей. Она намекнула, что ее подруга Эми Лэсситер может мной заинтересоваться. Она также намекнула, что несколько ее друзей могли бы заинтересоваться мной, если бы мне не нравилась Эми.

Я был более чем шокирован, поэтому рассказал ей о Джине. Шеннон спросила меня, где живет Джина, какая она, как мы познакомились, и еще дюжина вопросов. Я сказал ей правду. То есть, что я могу сказать об этом. В отличие от парней, Шеннон сразу поняла, что Джина настоящая, что я говорю правду, и что я серьезно отношусь к своей верности.

Когда об этом стало известно, я решил, что это отпугнет большинство девушек, которые могут мной заинтересоваться. Безумие в том, что это только сделало меня больше мишенью для женского внимания. Я был сбит с толку всем этим явлением. Нет, мне нравилось такое внимание, не поймите меня неправильно, но я действительно хотел дружить с девушками, которых я знал.

Шеннон, казалось, понимала, и ее подруга Эми тоже. Скотт тоже видел во мне разницу. Это, в сочетании со спокойной уверенностью его девушки, казалось, уладило наши отношения.

Хотя я думал, что Эми была очень милой. Она была маленькой и низкой. Ее грудь была очень маленькой, и у нее были узкие бедра, но у нее также была улыбка, которая освещала комнату, и у нее были натуральные блондинистые волосы. При других обстоятельствах я бы с удовольствием пригласил ее на танцы, но она понимала, что мы можем быть только друзьями.

Одно из больших изменений в моей жизни произошло из-за Скотта. Его отец летал в ту же авиакомпанию, что и мой, так что он знал, каково это — иметь отца с довольно неправильным расписанием. Отец Скотта был летчиком в Военно-Воздушных Силах, а его семья прожила в Германии два года. Когда они вернулись в Штаты, Скотт закончил второй класс. На самом деле он был очень умным парнем; его просто сдерживали из-за того, что он не начал учиться в американской школьной системе. Я думал, что это ужасно несправедливо, но Скотт был в основном согласен с этим. Единственное, что это значило, это то, что в то время как остальным из нас было 15, Скотту было 16.

Проблема была в том, что родители Шеннон не позволяли ей встречаться со Скоттом наедине, пока ей не исполниться 16. Самым простым решением было взять с собой Эми. Эми не хотела быть третьей лишней, поэтому они быстро завербовали меня. Эми знала, что я серьезно отношусь к Джине, поэтому мы пошли на двойное свидание как друзья. Хотя я подозревал, что Эми пытается незаметно увести меня от Джины, она никогда не скрывала этого, и мы стали довольно близкими друзьями. Для девушки, я думаю, приятно иметь друга парня, который не постоянно ведет себя как придурок. Но я также подозревал, что Эми с радостью примет от меня предложение, если я решу флиртовать с ней.

Другая большая вещь, которая изменилась в моей жизни, снова была из-за Скотта. Он был в школьной команде по борьбе, и начал уговаривать меня, чтобы я попробовал вступить в команду. 167-ми фунтовый борец из прошлого года был старшеклассником и закончил школу; команде нужен был парень в этой весовой категории. Скотт боролся в весовой категории 145 фунтов, и не было никакого способа (во сяком случае он так сказал), что он сможет вырасти до 167.

На самом деле я весил 155 фунтов, но в этой весовой категории был старший, младший и, вероятно, по крайней мере два первокурсника. За исключением старшего, другие ребята были «легкими» и пробивались вверх из 145-ти фунтовой весовой категории. Так что Скотт решил, что я могу надеть немного мускулов и заполнить пробел кадров. Но я не был так уверен. Я уже был довольно застенчив в отношении своего веса, и идея надеть больше веса не была тем что мне нравилось.

Я никогда не увлекался спортом, но после двух недель его тонкого, а иногда и не очень тонкого давления, я, наконец, смягчился. Я думала, что попробую заткнуть Скотта, но быстро поняла, что мне нравится борьба. Тренировки в течение первой недели были большим шоком, но мне так понравилась их борьба, что я стиснул зубы и продолжал.

То, что я обнаружил, мне понравилось почти так же, как и сама борьба, и к моему удивлению, было поднятие тяжестей. Я не был слабаком весом в 98 фунтов, но у меня было много работы, чтобы привести себя в форму. Тренировки по борьбе начались в начале ноября, и мы много работали. Скотт познакомил меня с большинством ребят в команде, и я быстро понял, что они мне нравятся. Тренер Симмонс был хорошим тренером и действительно заботился о нас, убедившись, что мы упорно тренировались, но также и убедившись, что мы не отставали по школе.