Она криво усмехнулась. — Не пытайся меня одурачить. — сказала она. — Я слишком хорошо тебя знаю. —
— Неужели это было так очевидно? — Спросил я, краснея.
— Может быть, немного. Но... —
Я вопросительно посмотрел на нее.
— Ладно, может, я надеялась, что ты будешь здесь. —
— Ты надеялась?! — Я поспешно собрался с мыслями и откашлялся. Затем, беззаботно сказал: —я имею в виду... ты и вправду искала меня? —
Ее темные глаза сверкнули.
Я рассмеялся, признавая свою вину. — Хорошо, ты меня поймала. —
— Ну, и что мне с тобой делать? — лукаво спросила она.
Потребовалась вся сила воли, чтобы не сказать ей, о чем я на самом деле думаю: что я хочу, чтобы она приняла меня обратно. Но я знал, что она этого не сделает. Что еще более важно, я знал, что наши отношения изменились, и что мы никогда не сможем все вернуть. Я не хотел признаваться в этом, но был слишком честен, чтобы обманывать себя. Поэтому я ничего не сказал и увидел в ее глазах молчаливую благодарность. Я кивнул, и она улыбнулась.
— Ты возвращаешься в Каррик? — спросила она, меняя тему.
— Да. И ты тоже? —
Она кивнула, и мы пошли. По дороге мы говорили о ее работе в больнице и о моих планах на дом. Наши прощания в коридоре были не такими неловкими, как раньше, но все еще нерешительными и незнакомыми.
В следующий понедельник я даже не притворялся, что делаю что-то еще, пока ждал ее. Когда она увидела меня, ее глаза загорелись, и мы пошли в ногу. Наш разговор был немного легче, менее натянутым и искусственным. Мы говорили о ее профессоре химии и футболе. Добравшись до прохода, мы немного помедлили, а затем попрощались, пообещав увидеться через два дня.
Я не сказал Кендалл о том, что провожу время с Джиной, так как знал, что это только вызовет проблемы. Джина и я были друзьями слишком долго, чтобы просто выбросить все это прочь в мгновение ока.
Я понимал, почему мы не можем быть друзьями, но, думаю, я не хотел отказываться от ее дружбы. В каком-то смысле я жаждал этого. Я определенно все еще любил ее, но она мне тоже нравилась. Я знал, что она все еще любит меня, но к концу наших отношений я был не очень внимательным, и я хотел наверстать упущенное.
Глава 739
Сначала я беспокоился о том, чтобы сделать это по неправильным, эгоистичным причинам. Но потом я понял, что искренне хочу, чтобы Джина была счастлива. И знание того, что я не был озлоблен или обижен, помогло мне в этом. Поэтому я подавил свою тоску и душевную боль и дал ей то, что она хотела: «дружбу» без всяких условий и скрытых мотивов.
Но видеть ее днем было тяжким бременем на моей совести. И это заставило меня думать о Фелиции. Мне не нравилось скрывать что-то от Кендалл, но я также не хотел видеть ее разочарование или, что еще хуже, ее гнев.
Чтобы усложнить ситуацию, я мог бы привести хороший аргумент для обеих сторон: говорить ей или не говорить ей. Думая о каждом из них, я усмехнулся – мир не был таким черно-белым, как я когда-то думал. Я видел оттенки серого вокруг себя, от моих собственных действий с Джиной и Фелицией, до таких людей, как Ти-Джей и Риган.
— Что тут смешного? — Спросила Кристи, опускаясь на колени перед холодильником.
Я начал было врать, но потом решил не делать этого. Вместо этого я решил повзрослеть, прежде чем все испортить, и попросить у нее совета. — Ты бы расстроилась, если бы узнала, что твой парень разговаривает со своей бывшей? —
Она поставила пакет с морковью и посмотрела на меня.
На мгновение я был ошеломлен пронзительностью ее глаз. Так непохожа и похожа на Джину одновременно… Подумал я.
— Я думаю, что у парня, о котором идет речь, должно быть хорошее объяснение. — сказала она. — Если я когда-нибудь об этом узнаю. —
— А? —
Она встала и разгладила руками Бермуды, собираясь с мыслями. Это был знакомый жест, и я улыбнулся. Наконец она посмотрела на меня «изучающе». — Ты хочешь продолжить говорить об этом абстрактно. — спросила она, — или ты хочешь рассказать мне о себе и Джине? —
Я виновато покраснел.
Она просто склонила голову набок, а ее светлые волосы упали ей на лицо, когда она спокойно посмотрела на меня.
Поэтому я рассказал ей о встрече с Джиной в коридоре и о наших последующих встречах.