Читать книгу «Летний лагерь свингеров (ЛП)» онлайн.

— И мы пришли сюда не для того, чтобы об этом говорить. Мы пришли поговорить о Джине. — Она сделала паузу, чтобы ее слова дошли до меня. — Если ты любишь ее, ты не можешь звонить ей все время. Ты должен отпустить ее. —

Я глубоко вздохнул и стиснул зубы. Я не хотел соглашаться с Риган, но она была права. В глубине души я знал, что мои отношения с Джиной закончились. Но знание и признание – две совершенно разные вещи, и мне не хотелось смотреть правде в глаза.

— Послушай, я сожалею обо всем, что случилось. — сказала Риган. — Я сожалею о том, что Род сделал с твоим джипом... а потом и с тобой. Если тебе от этого станет легче, я порвала с ним из-за этого. Но я не могу изменить того, что случилось. И мне жаль, что у вас с Джиной ничего не вышло. Не знаю, что она нашла в тебе, но она, должно быть, что-то увидела, иначе не держалась бы так долго. Так что не порть то, что у тебя было, делая ее несчастной. —

Я неохотно кивнул.

Риган, казалось, обмякла, словно с ее плеч свалилась огромная тяжесть. — Спасибо. — тихо сказала она.

Прежде чем она повернулась, чтобы уйти, я остановил ее. — Я... Прости. — сказал я.

— Просто живи своей жизнью, а Джина пусть живет своей. —

— Это не то, что я имел в виду. Мне потребуется много времени, чтобы забыть Джину, и один разговор с тобой не сделает это быстрее. —

Она настороженно посмотрела на меня.

— Я имел в виду, что сожалею о том, что сделал... с тобой... в гостинице. —

Ее глаза сузились.

— Мне не следовало делать то, что я сделал. Я знаю, что это было неправильно, и мне жаль. Надеюсь, ты простишь меня. Я пойму, если ты этого не сделаешь... но я хотел, чтобы ты знала, как мне жаль. —

Она стиснула зубы и кивнула. Потом несколько раз моргнула и с трудом сглотнула. Наконец, она кивнула снова.

Я смотрел, как она уходит – такая высокая, уравновешенная и холодно элегантная. Я не хотел любить ее – наверное, никогда и не полюблю, но был рад, что она подруга Джины.

Я хотел позвонить Сьюзен, но передумал. Я даже подумал позвонить маме, но тоже решил не звонить. Я хотел разобраться со своими проблемами, не прибегая ни к одной из них за помощью. Наверное, для разнообразия я хотел вести себя как взрослый.

Я проводил много времени с Кендалл, но не говорил с ней о своих чувствах. Смесь гнева и вины удержала меня от того, чтобы довериться ей. Это ранило ее чувства, но она достаточно хорошо понимала мое настроение, чтобы не настаивать.

Я был зол, что она сознательно манипулирует ситуацией в свою пользу. Оглянувшись, я понял, как она уперлась, когда Джина попыталась заговорить с ней. Или, что еще хуже, как она активно саботировала Джину, как она сделала это после футбольного матча с пайками.

Я не пытался переложить вину – моя собственная вина была намного, намного больше, но я, наконец, признался себе, что у Кендалл были свои планы на наше совместное будущее, и Джина не была частью их.

В каком-то смысле я не мог ее винить. Сьюзен как-то сказала мне, что у человека могут быть преданные отношения только с одним человеком. Возможно, Кендалл пыталась заставить меня понять это, но я сомневался. Вместо этого, я думаю, что чистый эгоизм сыграл главную роль в ее действиях.

Я также чувствовал себя виноватым, особенно за мое предложение расстаться с ней, если Джина примет меня обратно. Это было бесхитростно, опрометчиво и эгоистично, и я знал это. Я был рад, что Джина не согласилась. Я любил Кендалл (хотя в тот момент я не был счастлив с ней), и я никогда не простил бы себя, если бы я расстался с ней просто, чтобы склонить ветряную мельницу моих отношений к Джине.

Поэтому по разным причинам я не хотел делиться своими мыслями со Сьюзен, мамой или Кендалл. Вместо этого я поговорил с кем-то еще.

Неудивительно, что наша с Трипом совместная поездка не была первой, так как мы уже много времени дружим. Он не только брал меня на свои уроки по пилотированию, но и летал со мной по пересеченной местности. Конечно, мы вместе работали над нашими архитектурными проектами, и я давал ему советы по улучшению его рисунков. Я даже помогал ему бороться, хотя и со стороны.

Глава 707

И я рассказал ему всю историю о той ночи в «Хилтоне». Он был удивлен и немного удивлен Лесли и ее страпоном, но шокирован тем, что я сделал с Риган. Он понял, что мои собственные угрызения совести были намного сильнее, чем все, что он знал, поэтому он не стал читать мне лекцию.

Кроме того, он действительно понимал, через что я прошел с Джиной. Все больше и больше я начинал ценить его проницательность, с трудом заработанную личным опытом. Поэтому мы говорили о том, что я чувствую, от ярости и разочарования до отчаяния и раскаяния.

Когда мы не говорили о Джине, он обращал мое внимание на другие вещи: Кендалл, музыку, жизнь в целом, музыку, архитектуру и снова музыку. Поскольку музыка была неотъемлемой частью его жизни, мы слушали всевозможные группы, о которых я никогда не слышал раньше: «R.Е.М», «Durаn Durаn», «Тhе Сurе», «Таlking Неаds» и многое другое. Мы также слушали его любимые песни, такие как «Тhе Веасh Воys» и «Тhе Веаtlеs».

Я слушал много музыки в те темные дни, особенно когда Трип начал делать «миксы» для моего маленького стерео. Я также понял, что он влияет на мое настроение своим музыкальным выбором: было трудно быть меланхоличным, когда я слушал веселую и задорную музыку.

Когда я злился (на Джину, на себя или на жизнь в целом), Трип цитировал подходящую песню, которая обычно превращалась в дискуссию о влиянии и истории группы. Когда я был угрюм, он спрашивал меня о знаменитых зданиях. Когда я впадал в меланхолию, он заставил меня расспросить его об архитектуре (он все еще плохо разбирался в гуманитарных науках, к моему удивлению и ужасу).

Я также провел много времени с Кристи. Рэн, казалось, понимала, что я переживаю трудные времена, поэтому она была дружелюбной, а не кокетливой. Мы по-прежнему позировали вместе для класса Шивон, но она больше не пыталась вывести меня из себя. Я не знаю, сколько из этого сделала Кристи и сколько было здравого смысла со стороны Рэн, но я не смотрел дареному коню в зубы.

Мы с Кристи разговаривали не так много, как мы с Трипом, но в этом не было необходимости. Мы в основном тусовались вместе и рисовали. Пока я рисовал здания из Европы и великих американских городов, она рисовала людей. Она рисовала меня или Рэн, но рисовала и других людей: Марико из Японии, Брук, ее лучшую подругу из Сан-Диего, ее братьев, племянниц и племянников – их было семеро. (—Моя семья католическая, Пол. Мы любим секс и не верим в контроль над рождаемостью! — сказала она со смехом. Я думал, она шутит насчет контроля над рождаемостью. А может и нет.)