В конце концов я успокоился, но только после того, как много извинялся перед Кендалл. По ее настоянию я рассказал ей все подробности того, почему я так расстроился. К моему огромному облегчению, она не сделала ни одного пренебрежительного замечания о Джине. Вместо этого она крепко обняла меня и сказала, как сильно любит.
В этот момент мы приняли душ, а затем занялись любовью. Я изо всех сил старался быть нежным и внимательным. Потом мы лежали, запутавшись в ее простынях, задыхаясь от силы наших оргазмов.
— Может быть, мы сможем встретиться с Джиной. — тихо сказала Кендалл.
Я пожал плечами.
— Я смогу сказать, лжет она или нет. —
Я покачал головой. —Она говорит правду. — сказал я, пытаясь убедить себя. — Это Род лжет. —
— Откуда ты знаешь? —
— Я знаю Джину. — сказал я. — Она бы никогда так не поступила. Конечно, она дикая и все такое, но она верная. —
— Но разве у нее не было секса с Риган? А Марго? И кто знает, кто еще? —
— Да, но они девочки. — сказал я, как будто это все объясняло. — Джина не стала бы заниматься сексом с парнем... не спросив меня. —
— Ты уверен? —
— Хочешь верь, хочешь нет, но это так. — сказал я, и мой голос едва дрогнул. — Я знаю Джину. Я все еще вижу выражение ее лица, когда я спросил ее, трахалась ли она с Родом. Я могу сказать, когда она пытается что-то скрыть, и она была совершенно ошарашена, когда я спросил ее о Роде. —
— И все же ты не можете быть уверен до конца. —
—Я уверен. — сказал я, хотя мне не удалось убедить себя в этом полностью.
Кендалл вздохнула, словно собираясь что-то сказать, но вместо этого промолчала.
В наступившей тишине мои мысли вернулись к Джине, и я попытался убедить себя, что то, что я сказал, было правдой.
***
—Ты в порядке? — Неуверенно спросила Кристи.
Мы шли от здания A&A к общежитию. Рэн отправилась на занятия по журналистике, так что мы остались одни.
— Я в порядке, — солгал я. — А что? —
— Ты выглядишь озабоченным. И... Расстроенным. —
— Нет. — сухо ответил я.
Минуту мы шли молча, потом она заговорила: — Пол? Мы же друзья, верно? —
— Да, конечно. —
— Тогда... могу я тебе кое-что показать?—
Я кивнул.
Мы остановились, и она достала блокнот. Она открыла его, но затем прижала к груди, выглядя задумчивой. Наконец она справилась со своей неуверенностью и посмотрела на меня.
— Обычно я не показываю его людям, но... Мне нравится рисовать лица. — торопливо сказала она. — Их трудно нарисовать, потому что у них так много мышц, но именно поэтому они мне нравятся. Они даже тверже, чем руки. В любом случае, это не то, о чем я хотела поговорить. Когда мне нужно подумать, я рисую. Я рисую людей с интересными выражениями на лице, или людей, которые не знают, что я смотрю на них, или... на людей... Ну... Людей, которые мне нравятся. Знаешь... друзья. —
— Окей. —
— Это всего лишь наброски, но это мой способ расслабиться. Некоторые люди читают, некоторые люди делают кроссворды, некоторые люди слушают музыку. Я рисую. Думаю, можно сказать, что я тоже наблюдаю за людьми, так как именно там я получаю свое вдохновение. Это почти как медитация, если это имеет смысл. —