Кто я такой, чтобы отказывать?
Она прислонилась к двери, и я испугался, что она откроется. Я также беспокоился, что могу снять джип с холостого хода ногой. Но я не настолько волновался, чтобы перестать двигаться. Ее грудь подпрыгивала с каждым толчком, а на ее лице застыло выражение экстаза.
Входя в нее, я старался не обращать внимания на то, что у меня нет подходящего места, чтобы сцепить руки. Я старался не обращать внимания на то, что одна нога у меня на сиденье, в то время как рычаг привода на все четыре колеса был болезненным напоминанием о том, где я должен расположить другую ногу. Я старался не обращать внимания на звук, когда ее туфля ударялась о приборную доску каждый раз, когда я двигался. Я старался не обращать внимания на множество отвлекающих факторов.
К счастью, ее киска была как печь, и ее жар вскоре заставил меня думать об одном и только об одном: о моей собственной потребности кончить. Наконец, я глубоко погрузился в нее и почувствовал первый порыв освобождения. Со стоном, я наполнил ее своим семенем.
Когда мой оргазм утих, я рухнул на нее, не обращая внимания на дверь, которая теперь должна была выдерживать нас обоих. Она обхватила меня ногами и крепко обняла.
—Джина тебя не любит. — прошептала мне на ухо Кендалл. — Не так, как я. —
***
Дорога домой прошла без происшествий, что было хорошо, потому что мои мысли были далеко. Вдалеке сверкнула молния, и джип закачался под порывами ветра, но я был на автопилоте.
Слова Кендалл эхом отозвались в моей голове.
Может быть, Джина была права, и «трюк» Кендалл после футбольного матча действительно был первым ходом какой-то разборки между Кендалл и Джиной.
Когда я вернулся домой, я не пришел ни к какому выводу. Во всяком случае, я был смущен и расстроен больше, чем когда-либо. Я свернул на подъездную дорожку и выключил двигатель.
Наконец, я прочистил голову, схватил свои вещмешки и покинул относительное тепло и комфорт джипа. Мои родители оставили свет на крыльце и дверь была не заперта, поэтому я вошел внутрь. Я подождал немного, но никто не вышел мне навстречу.
— Есть кто дома? — громко спросил я.
Когда мама и Эрин вышли из кухни, они удивленно посмотрели на меня.
—Мы не слышали, как ты вошел. — сказала Мама.
Я бросил сумки, когда она подбежала ко мне. В руке она держала ложку, но это не помешало ей обвить руками мою шею. Я обнял ее и поднял на ноги. Поставив ее на пол, я обнял Эрин.
—Где папа? — Спросил я.
—Он в гараже, работает над «корветом». — сказала Мама. — Эрин, беги и скажи папе, что Пол дома. —
Эрин улыбнулась мне, а затем умчалась, и ее светлый хвостик подпрыгивал позади нее.
— О, Пол. — сказала Мама. — как хорошо, что ты дома. Как твоя поездка? Ты попал в шторм? —
— Спасибо, прекрасно, и нет, не попал. —
Мгновение спустя папа и Эрин вышли из кухни. Мама обняла меня за талию, и мы пошли к ним. Я пожал папе руку, и он приветливо улыбнулся.
— Господи, сынок. — сказал он наконец. — Тебя что, в университете не кормят? —
— Дэвид. — укоризненно произнесла Мама. — Но ты действительно похудел, Пол. —
— Ну, я не похудел. — сказала я. -Не совсем. - Мысленно добавил я, хотя весил всего 79кг. —Я просто смотрю, что ем, и много тренируюсь. — объяснил я. —И, конечно, у меня много школьных заданий. —
—Ты точно не похудел? — Спросила мама. — С тебя штаны уже практически спадают. Мы купим тебе новые на распродажах после Дня Благодарения. —
— Да. — сказал я. — Я надеялся, что мы сможем пройтись по магазинам. —
— О, отлично. — Начал дразнить меня отец. — Еще больше моих с трудом заработанных денег улетают. —
— Дэвид! —
—Я могу заплатить, если хочешь. — сказал я.