– Все, влип как муха, – сочувственно пробормотал себе под нос второй конюх, – змея тебе этого не простит.
– Как ее зовут? – на щеках Вальдера перекатывались злые желваки.
– Леди Агния.
– Любимая кузина, как можно было сомневаться! – Голос императора сочился желчью, – ну вот мышеловка и закрылась. Никто не может безнаказанно воровать у меня драгоценные диковинки.
– Вальд, вы там долго будете обсуждать способы сбора урожая? – позвала из-за кустов ее величество, – дети за столом уже сидят! Силь, у вас все в порядке?
– Почти… – честно сообщила графиня, точно знавшая, что неправды подруга ей не простит. По крайней мере, сразу.
– Как интересно, – огромные листья раздвинулись и на полянку спокойно шагнула Занильда. Оглядела хмурых мужчин и справилась, – чего ждете?
– Воров, – пояснил Юдвенс, – я закрыл нас мороком, чтобы взять их с поличным. Нас вполне хватит, чтобы сразу вынести приговор. А потом пойдем праздновать…
– Тогда я лучше посижу с детьми, – попыталась уйти императрица, но Вальдер не дал.
– Ты как раз нужна для кворума. Они уже близко, дети и сами немного посидят. Их закрыли щитами невидимости, не пропускающими к тому же ни звуки, ни заклинания.
– Смотрите! – Зана оглянулась и заметила спелую клубнику, – а урожай-то можно собирать?
– Они уже собрали… самые лучшие выбрали, не первый раз тут набивают корзины. Это только моим детям ни ягодки не доставалось… – император резко отвернулся и жена вмиг вцепилась в него как в тонущего.
– Валь… все кончилось… вот сейчас отправишь воров подальше и будем жить спокойно. Только на тринадцатый не отправляй… там люди порядочные приходят… в основном…
– Ладно… – невольно засмеялся он и смолк, услышав предупреждающее шипение брата.
– А вот и птички.
– Драные сороки, – фыркнула Зана, – а нагрузились – то как! Не упадут до дворца?
– У них где-то спрятана лошадь и корзины, – шепотом пояснил ей муж.
– Втроем на одной лошади? – изумилась императрица.
– Нет, – ответил Юдвенс, неотрывно следя за пришедшими.
А они привычно сняли с плеч большие короба, выпили у фонтана водицы и разделились. Двое молча побрели по тенистой аллее к замку, третья, проводив их настороженным взором, вывела из кустов степную лошадку, запряжённую в легкую одноколку.
Ловко составила короба к уже погруженным корзинам, накрыла их зачарованным на отвод глаз ковриком и села на место возницы.
– Но!
– Стоять.
Магистры появились перед коляской с двух сторон, и воровка стремительно оглянулась, явно в поиске пути для побега. Но его не было и позади коляски. Справа почти рядом стоял император, слева – Эстебан. А от фонтана на нее презрительно взирали Зана и Силь.
– Да про… – больше ничего сказать бывшая родственница Вальдеру не успела, ее словно опутало невидимой сетью, не дающей ни шевелиться, ни разговаривать. Только дышать.
– Леди Агния Келлот, пойманная на месте преступления…
Холодные, суровые слова приговора били с неотвратимостью гильотины, отсекающей за ненадобностью мечты о мести, несметном богатстве и дворцах, полных любезных, молодых кавалеров и исходящих завистью дам.
Охранники примчались встревоженной гурьбой, выслушали указания, получили преступницу, замотанную в зачарованное покрывало и исчезли, радуясь, что в этот раз император не метал громов и молний.
А тому просто было не до них. Сидевшая на отцовских коленях Майяна, успевшая перепробовать все сласти и съесть не менее пяти больших кусков земляники, теперь старательно кормила его, неустанно поднося к губам то одну конфету, то другую.
И он покорно открывал рот, хотя никогда не был страстным поклонником сладостей. Но плоды конфетных деревьев, щедрыми горками лежавшие на широких блюдах, настолько превосходили обычные конфеты, что никого не оставляли непокоренным.