– Я не стану ничего ломать, – с притворной кротостью пообещал император, но его глаза кровожадно сверкнули, – пока не выясню, почему во дворце с тех пор, как появилась молодая императрица, подают только тот чай.
– Но возможно, она не знала… – задумалась Силь, и оглянулась в поисках поддержки на помалкивавшую Беатрис, – леди Гордио… а в ваш чай добавляют марник?
– Представления не имею, – развела та руками, – и вообще впервые слышу это название. Лекари никогда его не упоминали. Но Дели верю беспрекословно.
– Спасибо, – признательно улыбнулась травница, – мне пришлось зарабатывать сбором трав, и потому я точно знаю: всем травникам известно намного больше растений, чем продают сборщики зельеварам. Особенно тех, что не входят в списки дозволенных к применению. Или частично запрещенных.
– Значит, императрица могла ничего не знать, – сделала вывод Силь, – и тогда Дели тем более права. Не стоит среди ночи пугать бедную женщину.
– В такое время та «бедная женщина» еще и не вспоминает про сон, – не сдавался император, – а до обеда я не выдержу. Поэтому иду прямо сейчас. Отпускайте.
– Я с тобой, – кивнув природнице, непреклонно объявил Дагельт.
– И я, – невозмутимо добавил Анцельс.
– Я тоже, – вздохнула Дели, глянув на мужа, и он тотчас встал рядом.
– И мы, – дружно сообщили бывшие узники, и Роб уверенно добавил, – вашу охрану лучше в это не посвящать, пока не проверите на преданность.
Спорить Вальдер не стал, помня, как сам недавно объяснял, что от помощи родичей отказываться не принято.
Глава девятнадцатая
– Во дворце задержимся на несколько минут, – предупредил Анцельс, – я прихвачу накидки и амулеты.
– В каком дворце? – не понял Роб.
– В нашем, – пояснил Тервальд, – сначала идем туда. Потом вы пойдёте дальше, а мы проводим вас и будем ждать новостей.
Едва выйдя из портального круга, магистр стрелой умчался в сторону своего кабинета. В ожидании его все устроились в расставленных для путников креслах, только император мерил шагами просторную комнату с круглым балконом, отведённую Тервальдом под портальную.
– Я одного не поняла, – тихонько шепнула подруге королева, – почему это зелье не обнаружили целители? Ты же упоминала, что оно вызывает болезни?
– Да, – вздохнула Дели, – на первый взгляд тут все просто… но есть тонкость. Маги в целительстве сильнее, чем я, и, заметив у пациента легкое недомогание, не ждут роста недуга, а сразу его излечивают. Поэтому им нет никакой надобности разбираться в причинах, тем более в любом случае их может быть не один десяток. И проще запустить заклинание восстановления и очистки от ядов. И вот тут подвох, марник – не яд, наоборот, при некоторых недугах даже полезен. Хотя таких болезней и немного, к ядам при создании заклинаний очистки его не причисляют, там и без того список велик. Поэтому магией кислоты марника из организма не убираются. Но мне на такие заклинания не хватает силы, потому и смотрю, от чего человек занемог, чтобы убрать причину. А после достаточно подбросить немного регенерации и бодрости. Но все настоянные на травах зелья, оставившие след в теле пациента, невольно узнаю по присущим им признакам.
– Значит целителей в казематы можно не сажать, – задумчиво произнес стоящий неподалеку император, слушавший пояснения природницы с самым серьезным видом, – Дели, не хотите пожить в столице империи? Хоть в моем дворце, хоть в собственном? Я очень нуждаюсь в вашей помощи.
– Такие вопросы в нашей семье решает мой муж, – пробормотала озадаченная Дели, надеясь, что Шэдгер найдет способ отказаться от нежданных милостей.
В этот миг травница как никто другой понимала чувства незнакомого ей Лермана.
– Я должен спросить Тервальда, – кратко уведомил Шэд.
– Я сам его попрошу, – успокоил император, не оставляя ему выбора.
И зайцу понятно, что Тер не станет отказывать дяде, особенно в такой просьбе.
Анцельс примчался в сопровождении ученика, нагруженного ворохом светлых капюшонов, торопливо раздал их спутникам и лично повесил на шею каждого массивный амулет.
– Защита на всякий случай… – пояснил в ответ на настороженный взор Вальдера, – ее величество командует дворцовой стражей как собственными горничными.
– И что в этом такого… – начал было император, но тотчас смолк, остановленный неожиданным прозрением.
Ему уже не намекают, а почти в открытую говорят о возможности если не заговора, то тайного саботажа. И если еще утром он за такую дерзость запретил бы Анцельсу месяц появляться в своем дворце, то сейчас только крепче сцепил зубы. Старая пословица, утверждающая что враги чаще говорят приятные вещи, чем друзья, снова доказывала свою справедливость.
Портальную башню императорского дворца от ветров и дождей укрывал золоченый купол, опиравшийся на круг литых колонн. К ним крепилось кружево высоких кованых перил, защищавших просторную площадку и кабинку подъемника.
Сидящий у подъемника гвардеец замковой охраны ничуть не насторожился, увидав появившихся в круге магов в узнаваемых капюшонах. Но едва рассмотрев лицо одного из восьмерки гостей, поспешил схватиться за почтовую шкатулку. И тут же охнул, не удержав вдруг рванувшуюся из рук вещицу.