– Может, не сейчас?
– Унгердс, я уже почти восстановился… и знать, на что способен в критическом состоянии, имею право.
– Да все хорошо было… как Тай рассказывает, он принес тебя без сознания, положил и послал за мной. А тут Мильда прибежала, ну она же травница и вообще опытная ведьма…
– Унгердс, не тяни, рассказывай.
– Да нечего и рассказывать. Только она до тебя дотронулась, ты зарычал и покрылся драконьей шкурой.
– И что?
– И все! – передразнил советник. – Как я ни пытался уговорить, не реагируешь ни на что. А как она слово скажет – рычишь и когтями постель рвешь.
– Нужно было ее подальше отослать!
– Так и сделали. Но не сразу, она ведь упряма, как леший. Я говорит, ему зла не причиню, это он не на меня. Ну и ушла, только когда убедилась.
– Магистр! – В комнату влетел молоденький оборотень. – Там приехали!.. Март их пока не пускает, но они требуют!
Я мигом протянул руку и выхватил из саквояжа хрустальный шар. Рассмотрел стоявшую у ворот карету, выглядывающего из нее Гуранда и видневшееся в глубине злое лицо Ратилоса и понял, что нас спасет только чудо.
– Унгердс, ты куда спрятал спасенных?
– Далеко, – буркнул он и приказал бастарде: – Быстро беги в свою комнату, раздевайся и в постель. А ты скажи, чтоб позвали сюда Хельту, и беги к воротам, сказать, что я уже одеваюсь и сейчас выйду.
– А зачем тут Хельта? – проследив, как Мэлин неохотно протопала к двери и скрылась за нею, поинтересовался я.
– Чтоб никто не поднимал тебя, дурака, с постели. Ты же сейчас даже сидеть не можешь! – Бурча все это, магистр торопливо наводил в спальне порядок, точнее беспорядок.
В миску из-под бульона набросал каких-то огрызков, в два тяжелых бокала плеснул вина и, вылив немного на пол, сделал жест рукой, подсушивая пятно и придавая ему несвежий вид. Затем залез на кровать с другой стороны и хорошенько потоптался по ней, превращая свежепостеленное белье в смятую тряпку. Бросил подушечку на пол, осмотрел труды своих рук и добавил несколько капель вина, окончательно превращая мою кровать в свалку.
– Меня звали? – вошедшая Хельта смотрела обиженно, а в ее эмоциях разгорался жаркий интерес.
– Быстро раздевайся и лезь в постель! – приказал магистр.
– Что… прямо сейчас?! – похоже, даже нахальную оборотницу смутило такое предложение.
– Хельта, – проникновенно произнес магистр, сообразив, что поторопился, – если ты сейчас спасешь нашего вожака, тебя будет любить вся стая!
– А он? – Молодка мгновенно сообразила, что есть возможность выторговать место рядом со мной.
– Пусть лучше меня повесят, – как можно печальнее сказал я, отлично зная, что таким особам нельзя подавать даже соломинку надежды.
– Ну, тогда… – задумалась Хельта.
– Ну, тогда вспомни, что с тобой сделает стая, если ты сейчас плохо сыграешь роль женщины, проведшей тут веселую ночку, – холодно отрезал магистр, и, как ни странно, это подействовало.
Хельта мгновенно стянула платье, небрежно откинула его в сторону, секунду поколебалась, скользнула под одеяло, сбросив сорочку, скомкала и отправила следом за платьем. А потом растрепала волосы и прильнула ко мне со словами:
– Но хоть поцеловаться-то можно? Для убедительности?!
У меня из груди вырвался рык, а из пальцев полезли когти.
– Прекрати! – испугался направившийся к двери магистр. – Все испортишь! Они не должны знать, что он оборотень!
– А я? – нехотя отодвигаясь, оскорбленно буркнула пума.
– И тебе лучше этого не показывать… прикинься спящей.