А дорисовав и рассмотрев, решительно свернула и спрятала подальше, чтобы не натолкнулась ни Сина, ни кто-нибудь другой. И отправилась проверять, есть ли кто дома.
Как ни странно, Алинты в башне не было. Сина сообщила, что она помогает кормить ведьм. Но и в одиночестве моя служанка не скучала – мазала каким-то зельем ссадины на скуле сидевшего на кухне Мета.
– Кто? Отец? – коротко спросила я, с огорчением вспомнив, что так и не нашла времени разобраться с его папаней.
– Ага, – печально глянула на меня Сина. – Он забрал у тетки все деньги. Мет только сказал, чтоб он оставил хоть на рыбу, а он…
– Все ясно. Где мы его найдем?
– Возле пристани, в харчевне кривого Тробба.
– Идем, – взяла я парня за руку и перенесла его к конюшне для лошадок ковена.
От нее до пристани было несколько метров.
– Здорово! Как вы это делаете? – Глаза Мета сияли от восторга.
«Как мало иногда человеку нужно, чтобы забыть боль и хоть на миг почувствовать себя счастливым», – подумала я печально, пожала плечами и направилась к пристани.
– Вон она… – шепнул парнишка, указывая мне взглядом на невысокое строение, выкрашенное по фасаду ярко-синей краской и разрисованное примитивными изображениями бутылей и окороков.
– Тебе лучше со мной не ходить, – правильно поняла я колебание парня, – просто скажи, какой он.
– Такой здоровый, в желтой куртке… А, у него еще волосы очень короткие – подшутил кто-то.
– Найду, – пообещала я и шагнула внутрь.
Вначале мне показалось, что внимания на меня никто не обратил, и лишь минутой позже поняла, что это просто некий местный ритуал. Но этой минуты мне с лихвой хватило, чтобы осмотреть немудреную обстановку, длинный стол и скамьи для посетителей в одной половине, очаг и стол поменьше, на котором громоздились миски и котлы, – в другой. И понять, что сегодня у хозяина не самый лучший день. Посетителей было всего четверо. Один, немолодой мужчина, похожий на рыбака своей поблескивающей чешуйками одеждой, мирно доедал какое-то варево недалеко от двери, а трое основательно расположились на другом конце стола.
Подходя, я рассмотрела лежавшие перед ними кучки монет, глиняные кружки с выпивкой и разбросанное по столу штампованное галетное печенье.
Однако, приблизившись, сообразила, что ошиблась – не бывает печенье так затерто и засалено руками. Вскоре, понаблюдав за игрой, поняла: галеты – это нечто среднее между домино и картами. Игравшие по очереди брали их из большей кучки и пододвигали к себе.
– Магесса желает сыграть? – Одноглазый абориген в грязном фартуке перетек от очага ко мне.
– Желает, – кивнула я, – только я не умею.
– Мы научим. – Сидевший у стены парень с длинными жирноватыми волосами, связанными в хвост, смотрел на меня именно тем взглядом, каким встречают прохожих стоящие на вокзалах наперсточники.
– Нет.
Выбрав из голов игроков стриженую макушку амбалистого аборигена, жадно пересчитывающего монеты, я поняла – это и есть мой пациент. Третьим был неопределенного возраста старик с редкими седыми волосами.
– Почему? Это нетрудно, – по-отечески ласково сообщил седой.
– Я люблю играть только в прятки. – Идея пришла, как всегда, внезапно, но понравилась мне сразу.
– О! – Наперсточник окинул меня наглым взглядом и насмешливо протянул: – В прятки я бы с вами сыграл.
Присутствующие заржали.
– Договорились, – шлепнула я по столу рукой, – играем! Чур, я первая прячу.
– Что?
– Да что на глаза попадется. Но сначала ставка – все деньги на десять моих серебряных монет.
– Пойдет!