Я купила фигурку из пожелтевшей слоновой кости в антикварном магазине, специально отцу в подарок, и не доверила почте, решив отдать, когда он приедет. А уж чего мне стоило не проболтаться про сюрприз заранее! Зато сейчас это просто спасло, хотя я могла бы придумать и другие вопросы, но ничто не поразило бы его так наверняка.
«Еще я знаю, где лежит тысяча долларов — в потайном ящичке стола».
«Откуда?»
«А день рождения Светы — тринадцатое мая».
«Откуда?»
«А кофе ты любишь с солью, а носки только черные».
«Это многие знают».
«Они не знают, что носки должны быть в резиночку, а яичница прожарена с двух сторон. И еще я знаю, что значит „синий цыпленок“».
«Что?»
«На него кто-то вместо черного перца высыпал пакетик краски».
«Откуда?»
«Оттуда же, откуда и то, что мыть голову зубной пастой не стоит».
«Это я рассказывал друзьям».
«А про трех гуппи рассказывал?»
«Не помню. А ты кто?»
«Ты еще не догадался? Странно. А вот головоломку про котлеты сразу решил».
«Тебе нужны деньги?»
«Да нет, деньги мне одолжат люди, которые меня нашли. Мне главное, чтобы ты не уехал к Габриеле, пока я не доберусь до дома».
«Давно нашли?»
«Сегодня на закате. Но это неважно. Я вспомнила еще вопрос: где лежат три молочных зуба и один собачий клык?»
«А откуда ты знаешь пароль мыла?»
Вот, наконец! В папе проснулся исследователь. Теперь он не отступит, пока не решит эту задачку.
«Я его сама придумала. Буквы моего имени перемежаются с датой твоего рождения. И еще маленькая хитрость, но о ней не скажу. Там много писем, я их не успела прочесть, а ты перекроешь мне вход».
«Я его и так сейчас перекрою».
«И не отгадаешь эту загадку? А как же тогда твой девиз „докопаться до всего“?»
«У меня тоже вопрос: какая на мне была рубашка в день совершеннолетия дочери?»
«Их было два, этих совершеннолетия, я родилась не в России. На первом на тебе ничего, кроме шорт и обожженной на солнце кожи, не было. А, забыла, была сметана, которую мазала ассистентка Лиля. А на втором на тебе была черная футболка».
«Я все равно не верю. Ты какая-то новая подружка, которой Томочка все рассказала. Но я готов с тобой встретиться и поговорить, когда приеду в ноябре на симпозиум».
«Ну и не верь, я плакать не буду. Мне достаточно того, что я жива, а документы бабушка поможет сделать. Или Света в крайнем случае. Но не думай, что я такое прощу, и вали уже к Габриеле, памперсы закупать. Чао!»
Это был удар ниже пояса — упомянуть о моей матери, но время было позднее, а его чрезмерная осторожность начинала злить всерьез. Вот я в такой ситуации уже сидела бы в самолете.