Читать книгу «Самгук саги Т.1. Летописи Силла» онлайн.

Летом, в четвертом месяце, был издан указ, согласно которому лица, принадлежавшие по своему положению к чинголь[510], должны носить [в руке] дощечки из слоновой кости (ахоль)[511]. В шестом месяце /169/ отправлен посол к великому танскому императору с сообщением о поражении войск Пэкче. Ван выткала на шелку пятисловную оду великого спокойствия (тайпин сун) и отправила сына Чхунчху Попмина, чтобы преподнести ее танскому императору. Слова оды гласили:

Гаоцзун крайне обрадовался [стихам] и перед возвращением Попмина произвел его в звание «чиновника большого управления» (дафуцзина). С этого года начали употреблять эру Серединного государства — название годов правления Юнхуй.

Изменение истинного числа (календаря) при трех династиях [древности — Ся, Инь, Чжоу], а равно и наименование годов правления при последующих династиях делались для того, чтобы или возвеличить объединение [страны] /170/ или обновить зрение и слух (взгляды и миропонимание) народа. Поэтому даже в те неблагоприятные времена, когда одновременно поднимались две [династии] и боролись за обладание Поднебесной, когда коварные честолюбцы делали священный сосуд (императорское место) предметом своих вожделений, все равно маленькому окраинному государству, служившему правительству Сына неба, ни в коем случае нельзя было иметь свое собственное наименование годов [правления]. И непонятно, как в то время, когда Силла служила Серединному государству и не прерывалось сообщение послов, переправлявших по морю корзины с данью, [ван] Попхын мог сам установить название годов [своего правления]. С тех пор прошло еще много лет, исполненных ошибок и нарушений этикета. Даже после услышанных от Тайцзуна упреков все осталось по-прежнему, и только с данного времени принимается название танской [эры]. Хотя [все это] вышло случайно, но надо считать ошибкой, которую можно было исправить[515].

Весной, первого числа первого месяца, в зале Човон ван принимала от чиновников новогодние поздравления, и с этого времени установился обычай поздравления с новым годом. Во втором месяце должность пхумчжу (докладчика государю) преобразована в управление по делопроизводству — чипсабу, а пхачжинчхан Чукчжи назначен министром-чунси (главой государевой канцелярии) и взял в свои руки ведение всех тайных дел... /171/ Пхачжинчхан Ким Инмун направлен к Танскому двору для подношения дани и остался там на пребывание [в качестве заложника].

Весной, в первом месяце, пхачжинчхан Чхонхе сделан главой (рён) левой канцелярии по управлению окраинами — чварибанбу. Отправлен посол к Танскому двору для подношения дани. В третьем месяце в столице выпал большой снег и без всякой причины, сами собой, разрушились южные ворота ванского дворца.

Зимой, в одиннадцатом месяце, отправлен посол к великому танскому императору для подношения тканей с золотой вышивкой.

Весной, в третьем месяце, скончалась ван и нарекли ее [посмертным] титулом Чиндок (Истинная добродетель). Похоронена она в [округе] Сарянбу. Узнав о ее кончине, танский [император] Гаоцзун совершил траурный обряд у Ворот вечной славы и направил дачанчэна Чжан Вэнь-шоу с верительной грамотой (биркой), чтобы выразить соболезнование и совершить поминки, возвести [покойную] в сан кайфу итун саньсы[516] и передать [на совершение траурных обрядов] триста кусков разноцветных шелковых тканей.

Двадцать восемь ванов, от основателя Хёккосе до вана Чиндок, люди страны называли сонголь (священной костью), а [остальных] — от вана Мурёль до самого последнего — чинголь (истинной костью)[517]. В «Описании Силла» танского [писателя] Лин Ху-чэна[518] говорится: «В этом государстве /172/ род вана называют «первой костью» (че ильголь), а остальную аристократию — «второй костью» (че иголь)».

Восшествие вана Тхэчжон-Мурёля

Звали его Чхунчху, он был сыном ичхана Ёнчхуна <некоторые называют Ёнсу>, сына вана Чинчжи. <В Тан шу [Чхунчху] считается меньшим братом вана Чиндок, но это ошибка>. Матерью его была госпожа Чхонмён, дочь вана Чинпхён, а супругой — госпожа Мунмён, дочь какчхана Сахёна[519]. Ван имел величественную внешность и благородные манеры, с ранних лет отличался стремлением к общественному служению, на службе у вана Чиндок достиг чина ичхана, а танский император даровал ему звание тэцзиня[520]. Когда скончалась ван Чиндок, все сановники попросили ичхана Альчхона взять в свои руки бразды правления, но Альчхон настойчиво отказывался, говоря: «Я [слишком] стар, да к тому же нельзя найти никаких [особенных] достоинств, и сейчас нет никого, кто бы по своим высоким добродетелям мог быть равным князю Чхунчху, которого поистине можно назвать героем и спасителем отечества». После этого возвели ваном Чхунчху, который трижды отказывался, но в конце концов согласился взойти на престол.

Летом, в четвертом месяце, [покойный] отец вана возведен в сан великого вана Мунхына, а мать — в сан великой княгини Мунчжон. /173/ Объявлена общая амнистия. В пятом месяце повелено управляющему рибанбу[521]Янсу и другим подробно пересмотреть [существующие] законы, и [в результате] были заново составлены «Шестьдесят статей установлений рибанбу»[522]. Из Танского государства прибыл посол с верительной биркой и, согласно обычаям, возвел [вана] в шан кайфу итун саньсы[523], вана Силла. Ван [в свою очередь] направил посла к танскому императору для выражения благодарности.

Весной, в первом месяце, ичхан Ким Ган произведен министром-сандэдыном, а пхачжинчхан Мунчхун — министром-чунси. [Люди] Когурё, объединив свои силы с войсками Пэкче и Мальгаль, напали на нашу северную границу и захватили тридцать три крепости. Ван направил посла в Танское государство, чтобы попросить о помощи. В третьем месяце танское правительство послало инчжоуского правителя и военачальника (дуду) Чэн Мин-чжэня и «младшего военачальника левой императорской гвардии» (цзоувэйчжун ланчжан) Су Дин-фана с войсками, чтобы нанести удар по Когурё. [В этом месяце] старший сын [вана] Попмин возведен в сан наследника. Побочный сын [вана] Мунван произведен ичханом, Ночха[524] — хэчханом, Интхэ — какчханом, а Чигён и Кэвон — ичханами. /174/

Зимой, в десятом месяце, из области (чжу) Усу поднесли белого оленя, а из округа (кун) Кульбуль[525] — белую свинью, у которой была одна голова, два туловища и восемь ног. Дочь вана Чичжо выдана замуж за тэкакчхана [Ким] Юсина. Внутри [цитадели] Вольсон была возведена Башня барабанов (Куру).

Сразу по возвращении из Танского государства Ким Инмун был назначен начальником области (кунчжу), и ему поручили строительство крепости Чансан. Осенью, в седьмом месяце, [ван] отправил к танскому двору своего сына, «начальника левой военной охраны» Мунвана[526].

Осенью, в седьмом месяце, [произошло] большое наводнение в округе Ильсон, и утонуло более трехсот человек. Загорелась земля на горе Тхохам[сан], в восточной части страны, но через три года [огонь] погас. Сами собой разрушились ворота [храма] Хынюнса. Раскрошились в крупу скалы, что к северу... и когда попробовали на вкус, они (крохи) напоминали залежалый рис.

Весной, в первом месяце, министр-чунси Мунчхун снова произведен в ичханы, а Мунван назначен министром-чунси. В третьем месяце, из-за того, что земли Хасылла соприкасались с Мальгаль и люди испытывали [постоянное] беспокойство, ван упразднил [там малую] столицу и превратил ее /175/ в область (чжу) и для охраны ее назначил военачальника (тодок). Сильчжик превращен в ее северную крепость.

Летом, в четвертом месяце, из-за того что Пэкче часто нападало на наши границы, ван, собираясь в поход против нее, направил посла к танскому императору с просьбой о [присылке] войск. Осенью, в восьмом месяце, ачхан Чинчжу был назначен управляющим (рён, главой) военного ведомства (пёнбу). В девятом месяце из области Хасылла поднесли белую птицу, а в области Кончжу из реки Кигун выплыла огромная мертвая рыба длиной в 100 чхоков[527], и люди, попробовавшие ее, умерли.

Зимой, в десятом месяце, когда ван восседал на троне, лицо его выражало тревогу, так как от танского императора не было ответа на просьбу о присылке войск. И вдруг [в это время] перед ваном появился человек, похожий на покойных сановников Чанчхуна и Пхарана, и сказал: «Хотя я только тленный прах (скелет), но, думая помочь своей стране, вчера слетал в великое Танское государство и узнал, что император повелел «великому военачальнику» (дачжанцзюнь) Су Дин-фану и другим, чтобы в пятом месяце будущего года они взяли войска и направились на покорение Пэкче. Так как великий ван исполнен столь долгого тревожного ожидания, я осмелился здесь известить об этом». Сказал и [тотчас же] исчез. Ван, крайне пораженный этим, щедро наградил потомков двух домов (Чанчхуна и Пхарана) и приказал чиновникам (соса) основать в области Хансан /176/ [храм] Ычжанса, посвященный их (Чанчхуна и Пхарана) потустороннему благополучию.

Весной, в первом месяце, умер министр-сандэдын Ким Ган, поэтому сандэдыном был назначен ичхан Ким Юсин. В третьем месяце танский император Гаоцзун своим повелением назначил «великого военачальника левой военной охраны» (цзоувэй дачжанцюнь) Су Дин-фана главнокомандующим полевой армией, а Ким Инмуна — его заместителем, чтобы вместе с «военачальником отборной кавалерии левого крыла охраны» (цзосяовэй чжанцзюнь) Лю Бай-ином [повести] сто тридцать тысяч морских и сухопутных войск в поход на Пэкче. [Одновременно] указом императора ван [Силла] произведен главнокомандующим полевой армией окраинных иноземцев для того, чтобы направил свои войска на оказание им помощи[528]. Летом, 26-го числа в третьем месяце, ван вместе с Юсином, Чинчжу, Чхончжоном вывел войска из столицы и 18-го числа шестого месяца прибыл в Намчхончжон. [Су] Дин-фан [в это время] выехал из Лайчжоу, и корабли его, растянувшиеся на тысячу ли, поплыли по течению на восток. 21-го числа ван направил наследника Попмина со ста военными кораблями, чтобы встретить Дин-фана на острове Токмульдо. Дин-фан сказал Попмину: /177/ «К 10-му числу седьмого месяца я хочу прибыть на юг Пэкче и встретиться с войсками великого вана, чтобы [вместе] ударить и разбить столицу [пэкческого вана] Ычжа». Попмин [в свою очередь] сказал: «Великий ван с нетерпением ждет императорских войск и как только узнает о прибытии дачжанцзюня (т. е. Су Дин-фана), он непременно явится без всякого промедления [529]. Очень обрадованный этим, [Су] Дин-фан отправил Попмина обратно, чтобы позвать силланские войска. По возвращении Попмин сообщил о том, что в армии [Су] Дин-фана царит боевое настроение. Ван не смог удержаться от крайних восторгов, поэтому приказал наследнику, а также великому военачальнику (тэчжангун) Юсину и военачальникам (чангун) Пхумилю и Хымчхуну <вместо чхун иногда пишут сун> взять пятьдесят тысяч отборных войск и направиться к нему (Су Дин-фану). Ван последовал [для остановки] в крепость Кымдоль.

Осенью, 9-го числа седьмого месяца, Юсин и другие вывели армию на Хвансанскую равнину, где их ожидал прибывший с войсками пэкческий военачальник Кебэк, который раньше успел устроить три укрепленных лагеря, опиравшихся на неприступные места. Юсин и другие, разделив войска по трем направлениям, дали четыре сражения, но без всякого успеха. Стали таять силы у командиров и солдат. Тогда военачальник (чангун) Хымсун, подозвав своего сына Пангуля, сказал: «Для подданного нет ничего выше, чем преданность, и для сына — ничего выше, чем сыновняя почтительность. Отдавая жизнь в минуту опасности, можно сохранить и преданность и почтительность». Пангуль ответил: «Так и будет», /178/ и тут же немедленно ворвался в [вражеский] стан и погиб в жестокой схватке. Затем начальник левого крыла Пхумиль, позвав своего сына Кванчжана <некоторые называют Кванчхан>, поставил его перед [боевым] конем и, показывая военачальникам, сказал: «Моему сыну едва 16 лет, но духом он силен. И можешь ли ты в сегодняшнем деле стать примером для трех армий?» Кванчжан ответил: «Да». И тотчас же в доспехах и на коне совершенно один он ворвался во вражеский лагерь и был схвачен врагами и живым доставлен к Кебэку[530]. Кебэк велел снять с него доспехи и, увидев, насколько он юн и храбр, пожалел его и не посмел причинить вреда, а только воскликнул: «Силла — это неодолимый враг. Если даже юноши такие, то каковы должны быть зрелые воины!» — и разрешил отпустить его обратно живым. [Вернувшись], Кванчжан сказал отцу: «Если я, проникнув к врагам, не сумел ни отрубить голов их генералов, ни взять их знамени, то произошло это не от боязни смерти», и, кончив говорить, зачерпнул руками колодезную воду, выпил, а затем снова устремился во вражеский стан и вступил в отчаянную схватку. Поймав его, Кебэк отрубил голову, которую, привязав к седлу, отправил назад. Принимая эту голову, Пхумиль, рукав которого заливался кровью, сказал: «Лицо и глаза моего ребенка точно живые, потому что [человек] счастлив, если он может умереть, служа вану». Потрясенные увиденным [все] три армии /179/ исполнились смертельной решимости и под зов барабанов устремились вперед на врага и нанесли тяжелое поражение армии Пэкче. В бою погиб Кебэк, а чвапхёны Чхунсан, Санён и другие, всего двадцать человек, были взяты в плен.

В этот же день главнокомандующий Су Дин-фан вместе с заместителем Ким Инмуном, прибыв в [порт] Кибольпхо, встретили там пэкческие войска и вступили в схватку, в которой нанесли им тяжелое поражение. По прибытии Ким Юсина и других в танский лагерь [Су] Дин-фан на том основании, что они не поспели к назначенному сроку, собирался перед строем армии казнить силланского военачальника (токкуна) Ким Мунёна <некоторые вместо *** (в слоге «ён») пишут ***>. Тогда, обращаясь к армии, Юсин сказал: «Великий военачальник — дачжанузюнь (т. е. Су Дин-фан) не видел дела при горе Хвансан, но собирается обвинять нас в нарушении срока, поэтому я не могу безвинно терпеть оскорбления, и надобно сначала решительно схватиться с танской армией, а потом уничтожать Пэкче», и сразу встал перед строем с алебардой, и от гнева у него встали дыбом волосы, а висевший на поясе драгоценный меч сам выскочил из ножен. Командующий правым крылом [армии Су] Дин-фана — Тун Бао-лян, топая ногами, [в отчаянии] говорил: «Силланские войска собираются восстать», и тогда Дин-фан сразу простил вину Мунёна. Сын пэкческого вана прислал в качестве посла чвапхёна Какка, чтобы передать танскому военачальнику письмо, в котором умолял /180/ его увести войска [от Пэкче].

12-го числа танско-[сил]ланские войска... [собираясь] окружить столичный город [пэкческого вана] Ычжа, вышли на равнину Собури. Когда Дин-фан, опасаясь чего-то, не решался двинуться вперед, Юсин пристыдил его. И когда две армии неустрашимо [наступали] по четырем направлениям, сын пэкческого вана велел санчвапхёну (высший чин) доставить [к наступающим] обильные угощения, но Дин-фан вернул их обратно. Тогда вышел вперед [из города] побочный сын вана Кун с шестью чвапхёнами, чтобы вымолить прощение, но они также были отвергнуты.

13-го числа под покровом ночи Ычжа вместе с приближенными убежал [из столицы] и укрылся в крепости Унчжин, а сын Ычжа — Юн вместе с тэчвапхёном Чхонбоком и другими сдался на милость [победителей]. [Силланский наследник] Попмин, поставив его на колени перед [своей] лошадью, плевал в лицо и ругал: «Прежде твой отец погубил безвинно мою младшую сестру, злодейски заточив ее в подземелье, и заставил меня в течение двадцати лет страдать от сердечной боли, но теперь твоя жизнь находится в моих руках». Простершись ниц по земле, Юн ничего не мог сказать [в ответ]. 18-го числа Ычжа вместе с наследником и местным гарнизоном вышел из крепости Унчжин и сдался. Услышав /181/ о капитуляции Ычжа, [силланский] ван 29-го числа из крепости Кымдоль прибыл в крепость Собури и отправил чегама Чхонбока к великому танскому императору, чтобы передать известие [об одержанной победе].

2-го числа восьмого месяца устроили большое угощение вином, чтобы отблагодарить военачальников. Ван вместе с [Су] Дин-фаном и другими военачальниками сидел на возвышенном месте зала, а на низком месте зала посадил Ычжа и его сына Юна. И лишь изредка предлагалось вино Ычжа, поэтому пэкческие чвапхёны и другие сановники не могли удержаться от слез и всхлипываний. В этот же день поймали и отрубили голову бывшему силланцу Мочхоку, который убежал в Пэкче. Он казнен за то, что в сговоре с жителем города Тэя Кымилем сдал эту крепость врагу[531]. Поймали также и Кымиля. Люди сказали ему: «Находясь в крепости Тэя, ты в сговоре с Мочхоком привел пэкческие войска, поджег склады, и, лишив всю крепость [запасов] продовольствия, довел этим до поражения. Это — твое первое преступление. Ты убил Пхумсока с женой — это второе преступление. Вместе с Пэкче пошел войной против своей родной страны — это третье преступление». Разрубив его на четыре части, труп бросили в реку. Оставшиеся враги из Пэкче укрепились в крепостях Намчжам, Чонхён... А чвапхён /182/ Чонму, собрав людей, укрепился на горе, что в Тусиской равнине, и совершал грабежи и нападения на танских и силланских людей.

26-го числа было совершено нападение на большие укрепления в Имчжоне, но из-за многочисленности [вражеских] войск и сильных [естественных] препятствий не удалось взять их, а только разрушили малые укрепления.

3-го числа девятого месяца младший военачальник (ланчжан) Лю Жень-юань с десятью тысячами войск остался охранять крепость Саби, и ему на помощь оставлены сын вана Интхэ, сачхан Ильвон, кыпчхан Килла с семью тысячами войск. [Су] Дин-фан, взяв с собой пэкческого вана, девяносто три человека из ванского рода и сановников, а также двенадцать тысяч человек из [простого] народа, отплыл на кораблях из Саби и направился в Танское царство. Вместе с ним поехали также Ким Инмун, сачхан Юдон, тэнама Чунчжи и другие. 23-го числа остатки пэкческих ратников ворвались в Саби, намереваясь ограбить сдавшихся живыми [пэкческих] жителей, поэтому наместник (люшоу) Жень-юань выставил танские и силланские войска и отогнал их. Но отступавшие враги взобрались на Южную гору Саби и, укрывшись в четырех-пяти обнесенных тыном лагерях, стали выжидать, когда им представится возможность грабить округу этой крепости. Поэтому в двадцати с лишним городах люди Пэкче восстали и поддержали их. Присланный танским императором /183/ на пост правителя и военачальника (дуду) крепости Унчжин младший военачальник левой охраны (цзовэйчжун ланчжан) Ван Вэнь-ду 28-го числа прибыл в крепость Самнёнсан[532] для передачи [императорского] указа. После того как была вручена грамота, когда Вэнь-ду стоял лицом к востоку, а великий ван стоял лицом к западу, Вэнь-ду хотел поднести вану подарки, но внезапно заболел и умер, поэтому его помощник, заняв его место, закончил церемонии.

9-го числа десятого месяца ван вместе с наследником повел войска на штурм крепости Ире[533], а 18-го числа, заняв эту крепость, назначил должностных лиц для его охраны, и после этого все двадцать пэкческих крепостей испугались и сдались. 30-го числа повели наступление на укрепления [пэкческих] войск на Южной горе [у крепости] Саби и отрубили более тысячи пятисот голов вражеских солдат.

1-го числа одиннадцатого месяца [войска] Когурё напали на крепость Чхильчжун, и там [в бою] был убит кунчжу Пхильбу[534]. 5-го числа ван, переправившись через реку Кетхан, атаковал горную крепость [монастыря] Ванхынса и одолел ее 7-го числа: было отрублено семьсот [вражеских] голов. 22-го числа по возвращении из Пэкче ван, отмечая [боевые] заслуги, кегыма[535]Чоль Сонбока произвел в кыпчханы, кунса[536] Тучжиля — в коганы, [хотя оба они] погибли в бою, а также произвел соответствующее повышение в должностях четырем лицам — Ю Сачжи, Ми /184/ Чжихвалю, По Хони, Соль Ю. Одновременно получили назначения и пэкческие чиновники в соответствии со своими способностями. Чвапхёны Чхунсан и Санён, а также тальюль Чаган получили чин ильгильчхана с занятием должностей правителя (чхонгван), ынюль Мусу[537] — чин тэнама и должность тэгама, ынюль Инсу — чин тэнама и должность чегама.

Весной, во втором месяце, остатки пэкческих разбойников[538] напали на крепость Саби, поэтому приказом вана ичхан Пхумиль был назначен начальником великого знамени (тэдан[539] чангун), а в помощники ему — чапчхан Мунван, тэачхан Яндо и ачхан Чхусан; чапчхан Мунчхун назначен военачальником (чангун) области Санчжу и его заместителем — ачхан Чинван; ачхан Ыбок — военачальником (чангун) области Хачжу, Мухоль и Укчхон — тэгамами (управителями) Намчхона, Мунпхум — командиром части Содан, Ыгван — командиром части Нандан. и все они отправились на выручку Саби. 5-го числа третьего месяца, находясь в пути, Пхумиль отделил часть подчиненных ему войск и отправил вперед, /185/ чтобы обосноваться лагерем напротив южных [ворот] крепости Турянюн <некоторые вместо «юн» пишут «и»>. Видя неустроенность наших позиций, люди Пэкче совершили вылазку, поэтому из-за внезапного нападения наши войска панически бежали на север. 12-го числа прибыла большая (основная) армия и, расположившись лагерем у крепости Старая Саби, стала совершать атаки на крепость Турянюн, но не имела никаких успехов в течение целого месяца и шести дней.

Летом, 19-го числа четвертого месяца, [главная] колонна войск — впереди части Тэдан и Содан, а за ними войска области Хачжу — по прибытии в Пингорян встретилась с пэкческими войсками и вступила в схватку, но потерпела поражение и отступила. Хотя убитых было мало, но очень много было потеряно вооружения и обоза. [В это время войска] Санчжу и части Нандан, встретив противника в Каксане, напали на него и победили. Затем, вступив в пэкческую цитадель, они убили или взяли в плен более двух тысяч человек.

[510] Чинголь (истинная кость) — обозначение аристократического сословия (второго по порядку) в Силла. К первому сословию (или подразделению), называвшемуся сонголь (или священная кость), принадлежали лица, бывшие в родстве с ваном и по материнской и по отцовской линии, а к сословию чинголь — люди, находившиеся в родстве с ваном только по отцовской линии.

[511] Ахоль, или дощечки из слонового зуба, служили жезлом, который дополнял форменную одежду лиц аристократического сословии.

[515] При рассмотрении китайско-корейских (вернее, танско-силланских) отношений в VII в. Ким Бусик исходил из собственных представлений человека, признававшего обязательность вассального положения Кореи по отношению к Китаю. Судя по сообщенным фактам, «вассалитет» Силла был все-таки весьма относительным — правителя ее могли устанавливать свои собственные эры правления и не пользоваться китайским императорским календарем.

[516] Кайфу итун саньсы — название одного (шестого) из одиннадцати чинов в период Суйской и Таиской династий. Считается, что одиннадцатистепенное деление было заимствовано у северной династии Чжоу (***), где существовали следующие чины: 1) шан чжуго (***). 2) чжуго (***), 3) шан дачжанцзюнь (***), 4) дачжанцзюнь (***) 5) шан кайфу итунсаньсы (***), 6) кайфу итунсаньсы ***), 7) шан итун саньсы (***), 8) итун саньсы (***), 9) да дуду (***) шуай дуду (***), 11) дуду (***). (Об этом см. ***).

[517] О сонголь и чинголь см. прим. 45 к настоящей книге. Толкование сонголь и чинголь в приведенном контексте отличается от того, какое мы встречаем в дальнейшем изложении (по китайскому «Описанию Силла»).

[518] О Лин Ху-чэне и «Описании Силла», см. прим. 48 к кн. 4.

[519] Какчхан — другое обозначение каккана (собульгама). Сахён был отцом Ким Юсина.

[520] Об этом говорилось выше (в этой книге), в разделе, посвященном второму году правления Чиндок.

[521] Рибанбу — центральное ведомство по законодательству.

[522] Полагают, что эти шестьдесят статей были первым сводом писаных законов Силланского государства.

[523] См. выше, прим. 51.

[524] Может быть, вместо Ночха следует Нодан. В Самкук юса (кн. 1) вместо *** (чха) написано *** (дан).

[525] В географической энциклопедии Тонтук ёчжи сыннам (кн. 24) об уезде (хён) Имха, входившем в округ Андон, сказано, что «это бывший когурёский округ (кун) Кульхва», причем Кульхва было равнозначно Кульбуль, ибо иероглиф ***.(хва), означающий огонь (буль ***), имеет соответствующее корейское произношение, передававшееся другими иероглифами аналогичного звучания. Теперь это — волость Имха в уезде Андон (провинция Северный Кёнсан).

[526] В тексте ошибочно «правой». О производстве Мунвана в звание «начальника левой военной охраны» см. выше, в разделе, посвященном второму году правления Чиндок.

[527] О величине чхоха см. прим. 60 к кн. 4. 100 чхоков составляли около 19—20 метров.

[528] Подчеркнутые здесь места в издании Ли Бёндо (ч. I, стр. 324) отмечаются как пропущенные, но в используемом нами списке, как видно, нет этих пропусков.

[529] Буквально: «приняв пищу на тюфяке».

[530] Подчеркнутые места в издании Ли Бёндо (ч. I, стр. 328) значатся как пропуски и восполняются на основе Тонгук Тхонгам, но в нашем списке нет этих пропусков.

[531] Подробности об этом см. в «Биографии Чукчука» (Самкук саги, кн. 47).

[532] Хотя это название в древности относилось и к современному Поыну (***) Ли Бёндо (ч. I, стр. 335) считает его более вероятным для современного Порёна (***).

[533] Ли Бёндо (ч. I, стр. 337) предполагает, что это (судя по звучанию) крепость Ёльясан, или Ёрясан, которая впоследствии называлась крепостью Носон в уезде Нисан (***).

[534] Подробности в «Биографии Пхильбу» (Самкук саги, кн. 47).

[535] Кегым — военное звание.

[536] Кунса — военное звание.

[537] Чвапхён, тальюль, ынюль — пэкческие чины.

[538] Как видно из дальнейшего, то, что здесь названо остатками «разбойников», в действительности представляло крупные силы восставшего или непокорившегося населения Пэкче.

[539] Тэдан — название особой воинской части. Дан (*** «знамя») обозначено основную военную единицу в Силла.