Читать книгу «Самгук саги Т.1. Летописи Силла» онлайн.

КНИГА ПЯТАЯ

ЛЕТОПИСИ СИЛЛА. ЧАСТЬ 5

Ван Сондок. Ван Чиндок. Ван Тхэчжон

Восшествие вана Сондок

Звали ее Токман, она была старшей дочерью вана Чинпхёна. Матерью ее была госпожа Мая из рода Ким. Токман имела великодушный характер и отличалась ясностью ума. Когда скончался ван, не оставив сыновей, люди государства возвели на престол Токман, даровав титул Сончжо Хванго (августейшей девственницы от священных славных предков).

Во времена прежнего вана [как-то] привезли из Танского государства картину с изображением цветов моран (пионов) и их семена, и, когда их показали Токман, она сказала: «Эти цветы, хотя и несравненной красоты, должно быть, не имеют ароматного[464] запаха». Когда ван, смеясь, спросил: «Откуда ты знаешь это?» — она ответила: «На картине нет пчел и бабочек, поэтому догадалась об этом. Так уже повелось, что, если есть истинно красивая женщина, /153/ мужчины непрестанно следуют за ней, а если ароматен цветок, над ним кружатся пчелы и бабочки. А эти цветы невероятно красивы, но на картине не видно ни пчел, ни мотыльков, значит, эти цветы совершенно не душисты». Когда посеяли семена, то все получилось согласно ее словам. Такой была ее прозорливость.

Во втором месяце министру (тэсин) Ыльче поручено все [дело] управления страной. Летом, в пятом месяце, наступила засуха, и только в шестом месяце пошли дожди. Зимой, в десятом месяце, разосланы посланцы [вана], чтобы выявить по стране вдов, сирот и бездетных (стариков), которые не могут прожить на свои собственные средства, и оказать им помощь. В двенадцатом месяце направили посла к Танскому двору для подношения даров (дани).

Весной, в первом месяце, [ван] лично совершила жертвоприношения в Священном дворце (Сингун), объявила общую амнистию и [в знак своих милостей] освободила на год все области и округа от поземельного и подворного налогов. Во втором месяце в столице [произошло] землетрясение. Осенью, в седьмом месяце, отправлен посол к великому танскому императору для преподношения даров. [Люди] Пэкче напали на западную окраину.

Весной, в первом месяце, название годов правления изменено на Инпхён (милосердие и спокойствие), возведен [храм] Пунхванса. В третьем месяце выпал град величиной с каштан. /154/

Танский император направил посла с верительной биркой[465], который вручил указ о возведении вана в сан «столпа государства (чжуго), князя Лоланского округа, вана Силла», т. е. о наследовании титулов, в которые был возведен ее отец. Построен храм Рёнмёса. Зимой, в десятом месяце, ичханы Супхум и Ёнсу <некоторые называют Ёнчхун> посланы для разъезда по областям и уездам.

Весной, в первом месяце, ичхан Супхум назначен министром-сандэдыном. В третьем месяце, когда заболела ван, и не приносили облегчения ни лечения, ни молитвы, в [храме] Хванёнса устроили большое собрание священников — пэккочва — и читали молитвы о ниспослании [небесного] милосердия к вану, а также более ста человек получили разрешение принять монашество.

Летом, в пятом месяце, скопища лягушек в огромном числе собрались в бассейне яшмовых ворот (окмунчжи)[466], к западу от дворца. Услышав об этом, ван сказала окружающим: «Сердитые (т. е. выпуклые) глаза стаи лягушек могут изображать войска. Когда-то я слышала, что на юго-западной окраине имеется местность под названием Окмунгок (Падь яшмовых ворот)[467], и возможно, что там появились войска соседнего государства»[468], и тотчас же приказала командующим войсками (чангун) Альчхону и Пхильтхаму взять войска и направиться на разведку[469]. И действительно, пэкческий военачальник (чангун) Усо, стремясь напасть на крепость Токсан, скрывался в тех местах с пятьюстами латниками. /155/ Внезапным ударом Альчхон полностью уничтожил их. [Тогда же] буддийский священник Чачжан направился в Танское государство за [буддийскими] законами.

Весной, в первом месяце, ичхан Сачжин произведен в собульгамы. Осенью, в седьмом месяце, Альчхон назначен главным военачальником (тэчжангун).

Весной, в третьем месяце, огромный камень, находившийся к югу от крепости Чхильчжун, сам собой сдвинулся на 35 по[470]. Осенью, в девятом месяце, с неба падали [лепестки] желтых цветов. Зимой, в десятом месяце, [войска] Когурё напали на крепость Чхильчжун на северной окраине, поэтому население ее, боясь нашествия, бежало в горы. Ван приказала главному военачальнику (тэчжангуну) Альчхону успокоить и собрать их. Альчхон в одиннадцатом месяце дал бой когурёским войскам у стен крепости Чхильчжун и одержал победу, убив или захватив в плен множество [врагов].

Весной, во втором месяце, из области Хасылла сделали малую северную столицу — Пуксогён, и охранять ее приказано сачхану /156/ Чинчжу. Осенью, в седьмом месяце, покраснела и закипела вода в Восточном море, гибли рыбы и черепахи.

Летом, в пятом месяце, ван отправила сыновей [знатных семей] в Танское государство, прося принять их в Государственную школу[471]. В это время [танский император] Тайцзун, собрав в большом числе знаменитых в Поднебесной конфуцианских ученых и назначив их преподавателями, часто сам посещал школу Гоцзыцзянь[472]и заставлял их вести диспуты, а всем учащимся, которые могли понимать более одного Великого писания[473], предоставлял возможность занять государственные должности. Тогда школьных помещений было выстроено 1200 комнат, а число учащихся превысило 3260 человек. В то время отовсюду стекались в Цзинши (Чанань — столицу Танов) ученые мужи. В то время Когурё, Пэкче, Ко[чан] (Гао-чан)... [То] Бань (Ту фань)[474]также посылали своих детей для обучения [в Государственной школе].

Весной, в первом месяце, отправили посла к великому танскому императору для преподношения местных предметов. Осенью, в седьмом месяце, пэкческий ван Ычжа, подняв большое войско, напал и захватил более сорока крепостей в западной части государства[475]. И снова в восьмом месяце он вместе с Когурё замыслил взять крепость Танхан, чтобы перерезать пути сообщения с Танским царством, поэтому ван направила посла /157/ и известила об опасности [императора] Тайцзуна. В этом же месяце пэкческий военачальник Юнчхун с войсками напал и захватил крепость Тэя, [в бою] были убиты начальник крепости (тодок) ичхан Пхумсок, а также сачжи[476] Чукчук и Ёнсок. Зимой ван, собираясь воевать с Пэкче и отомстить за дело при Тэя, направила ичхана Ким Чхунчху [послом] в Когурё с просьбой о присылке войск.

До этого, при падении [крепости] Тэя, погибла [вместе с другими] и жена тодока Пхумсока, дочь Ким Чхунчху. Когда услышал об этом Чхунчху, он [пораженный горем], припал к колонне [во дворце] и целый день простоял с невидящими глазами, не замечая ни людей, ни предметов, а очнувшись, воскликнул: «Увы! Неужели, называясь мужчиной, я не смогу уничтожить это Пэкче?!» — и тотчас же направился к вану и сказал: «Ваш слуга желает принять на себя посольство в Когурё, чтобы попросить [в помощь] войск для отместки Пэкче». Ван согласилась с его предложением[477].

Когурёский ван Кочжан (Почжан), слыхавший и раньше об имени Чхунчху, встретился с ним только после того, как окружил себя внушительной военной охраной. В разговоре с ним Чхунчху сказал: «Сейчас Пэкче ведет себя бессовестно и, уподобившись длинной змее и крупной свинье[478], беспокоит набегами наши земли, поэтому моя /158/ государыня, желая получить войска Великого государства (т. е. Когурё) и смыть позор [предшествовавшего поражения], направила своего маленького слугу, чтобы передать свою волю вашему величеству (хачжипса)»[479]. [Когу]рёский ван [тогда] заявил: «Чукён прежде составлял часть наших владений, поэтому, если вы вернете земли к северо-западу от Чукёна, [мы] сможем выслать [на помощь вам] войска». На это Чхунчху ответил: «Я принял повеление своей государыни и [пришел] просить о войсках, но великий ван, видимо, не намерен помочь в беде, как [подобает] доброму соседу, и только угрожает посланцу, чтобы потребовать возвращения[480] земель. И пусть я даже умру, но ничего не знаю иного, [кроме просьбы о войсках]». [Ван] Чжан, рассерженный непреклонностью его слов, заточил его в отдельное помещение. Но Чхунчху успел втайне передать [сопровождающим] людям, чтобы они сообщили [о случившемся] вану. Ван повелела главному военачальнику Ким Юсину взять десять тысяч отчаянных воинов и переправиться через границу. Когда Юсин вместе с войсками перешел [реку] Ханган и вступил в южные пределы Когурё, услышавший об этом [когу]рёский ван отпустил Чхунчху домой. Юсин [затем] был назначен правителем области (кунчжу) Апян.

Весной, в первом месяце, отправили посла к великому танскому императору для преподношения местных предметов. В третьем месяце /159/ вернулся верховный священник Чачжан, ездивший в Танское государство за [буддийскими] законами. Осенью, в девятом месяце, посол, отправленный к великому танскому императору, сказал ему: «Когурё и Пэкче угрожают нашей стране, десятки городов подвергались многократным их нападениям, и соединенные войска двух государств надеются захватить их. Теперь же в девятом месяце они подняли огромные силы, поэтому священные алтари нашего [481] государства находятся в опасности, и слуга вашего слуги прислан для того, чтобы вручить великому государству судьбу нашей страны и просить для ее спасения присылки вспомогательных войск». И [император], обращаясь к послу, сказал: «Истинно скорбя по поводу нападений на вас со стороны двух государств, мы неоднократно направляли послов, чтобы примирить ваши три государства. Но Когурё и Пэкче переменчивы как ветер [482] и все их внимание направлено к тому, чтобы уничтожить вас и разделить ваши земли. Поэтому какие особые меры задумало ваше государство для того, чтобы отвратить это гибельное бедствие?» Посол ответил: «Положение дел бедственно, а все планы исчерпаны, поэтому наша государыня приняла единственное решение с быстротою известить Великое государство (Китай) и в этом найти спасение». [Тогда] император продолжал: «Если мы выставим немного окраинных войск, собрав киданей (коран)[483] и мохэ (Мальгаль)[484], и вторгнемся прямо в Ляодун, ваше государство, естественно, получит облегчение, так как это сможет оттянуть на год окружение [его силами врагов], но после, когда [враги] узнают, что нет [больше] дальнейших подкреплений [нашими] войсками, они с еще большей легкостью будут нападать на вас, нанося оскорбление всем четырем государствам, /160/ а в особенности же причиняя неприятности вам. Таков первый из [возможных] планов [действий]. Мы могли бы так же выдать несколько тысяч [комплектов] пурпурной (форменной) одежды и красных флагов, чтобы при появлении войск двух государств вы смогли поднять их (флаги) и расставить [наряженные] чучела в боевом порядке, а враги, увидя их, примут за наши войска и обязательно убегут. Таков второй из [возможных] планов. [И далее], в государстве Пэкче, полагаясь на опасность [подступов с] моря, относятся беззаботно к вооружению, и мужчины и женщины, смешавшись друг с другом в беспорядке, [только] предаются пиршествам, поэтому я мог бы прямо напасть на их землю, пустив внезапно по морю несколько десятков или сотню кораблей, нагруженных войсками. Из-за того, что вашим государством правит женщина, к нему с пренебрежением относятся соседние государства, а внутри страны многие отвергают государя и приветствуют врагов, и вот почему нет ни одного спокойного года. А посему я мог бы отправить одного из моих родственников в качестве правителя вашей страны, и поскольку сам он один не смог бы отправиться к вам, следует снарядить к отправлению войска, которые служили бы ему защитой. А дождавшись успокоения вашей страны, можно было бы предоставить вам самим свою оборону. Таков третий план. Вы должны подумать над тем, какому из [трех планов] следовать». Но посол, сказав только «да!», ничего не смог ответить. Император [тяжело] вздохнул, потому что из-за заурядности у посла не хватило способности даже на то, чтобы попросить о быстрой посылке войск.

Весной, в первом месяце, отправили посла к великому танскому императору, чтобы поднести местные предметы.

Направленный в Когурё [императором] Тайцзуном сынун /161/ чэнсян (министр) Ли Сюань-цзян, Передав императорское послание, сказал: «Силла является государством, которое вверило [нам] свою судьбу и аккуратно поставляет дань, поэтому, вы (Когурё) вместе с Пэкче [немедленно] должны отвести свои войска [от Силла], и, если вы будете продолжать нападать на нее, в будущем году мы должны будем выслать войска для нанесения удара по вашему государству». Обращаясь к Сюань-цзяну, Кэ Сомун[485] сказал: «Вражда и распри между Когурё и Силла имеют давнее происхождение. Еще прежде, когда на нас напал Суйский дом[486], воспользовавшись случаем, Силла захватила земли Когурё протяженностью в 500 ли и утвердилась во всех крепостях [на этой территории], поэтому, если не будут возвращены эти земли и крепости, то, боюсь, что нельзя будет [прекратить военных действий]». Хотя Сюань-цзян и говорил: «Разве можно спорить по делам уже давно прошедшим?», Сомун ни за что не согласился [с ним].

Осенью, в девятом месяце, по ванскому повелению [Ким] Юсин, назначенный главным военачальником (тэчжангун), повел войска на Пэкче и одержал крупную победу, захватив семь [пэкческих] крепостей[487].

Весной, в первом месяце, отправили посла к великому танскому императору для подношения даров из местных предметов. [Ким] Юсин, вернувшийся из похода против Пэкче, не мог увидеться с ваном, потому что из-за нападения большой пэкческой армии, которая стала грабить пограничные земли, ван повелела отразить их. /162/ Немедленно, не заезжая домой, Юсин отправился в поход и нанес им поражение — убитых [насчитывалось] две тысячи. В третьем месяце снова вследствие ванского повеления не смог вернуться домой. Снова было получено срочное донесение о повторном нападении Пэкче, и ввиду серьезности положения ван сказала: «Жизнь или гибель государства зависят только от вас, князь, поэтому надеюсь, что вы не посчитаетесь с беспокойством для себя и направитесь для принятия [срочных] мер против врага», и, снова не вернувшись домой, Юсин стал днем и ночью обучать войска. И когда он направлялся на запад, дорога проходила у ворот дома, где [собрались] все его родные и, глядя на него, проливали слезы, но князь уехал, не оборачиваясь назад. В третьем месяце, согласно просьбе Чачжана (верховного священника), стали строить пагоду при Хванёнса. Летом, в пятом месяце, [император] Тайцзун лично участвовал в походе на Когурё, а ван для оказания помощи [танским войскам] выставила тридцать тысяч солдат, и тогда Пэкче, воспользовавшись пустотой (отсутствием силланских войск), напало и захватило семь крепостей на западе страны.

Зимой, в одиннадцатом месяце, ичхан Пидам назначен министром-сандэдыном.

Весной, в первом месяце, Пидам и Ёмчжон, полагая, что «при женщине-правительнице не может быть доброго правления», замыслили мятеж и подняли войска, но потерпели неудачу. В восьмой день скончалась ван, и нарекли ее (посмертным) титулом Сондок (высокая добродетель). Похоронена на /163/ горе Нансан. <В Тан шу[488] говорится, что скончалась в двадцать первом году Чжэньгуань (647 г.), а в Тунцзяне[489] — скончалась в двадцать пятом году (651 г.), но, судя по настоящей записи, ошибка допущена в Тунцзяне>.

«[Ваш] слуга слышал, что в древности была госпожа Нюйва[490], но она в действительности не относилась к сынам неба (императорам) и [только] помогала Фуси[491] управлять девятью областями (чжоу)[492]. Что касается Лю-чжи[493] и У-чжао[494], которые вместо малолетних правителей[495] вершили дела государственного управления и издавали указы, то исторические книги никогда не называют их царями, а только пишут «великая императрица-супруга, госпожа Лю» или «небесная императрица-супруга, госпожа У». Недаром, касаясь неба, говорят, что Янь всесильно, а Инь[496] — источник слабости, а, касаясь людей, — что мужчина достоин уважения, а женщина — презрения[497]. И разве можно допустить, чтобы [какая-то] баба, покинув внутренние покои, пошла решать [важные] политические дела государства? Но в Силла брали женщин и возводили на ванский престол. Поистине, ввергали страну в пучину смуты, и поэтому еще счастье, что не погибло государство. Как могут не служить предостережением слова Шу[цзина] о «курице, вещающей рассвет»[498], или слова И[цзина] о «слабой свинье, которая топчется на [одном] месте»[499].

Восшествие вана Чиндок

Звали ее Сынман. Она была дочерью кальмунвана Кукпана <некоторые говорят Кукпуна>, единоутробного брата вана Чинпхёна. /164/ Матерью ее была госпожа Вольмён из рода Пак. Сынман была красивой внешности и одарена способностями. Ростом была в 7 кхоков, и когда опускала руки, они переходили за колени.

В первом месяце, 17-го числа, отрубили голову Пидаму, а также тридцати человекам, связанным с ним. Во втором месяце ичхан Альчхон назначен министром-сандэдыном, а тэачхан Сусын — правителем области (кунчжу) Уду. Танский император Тайцзун направил полномочного посла (посла с верительной биркой) с указом, которым покойная ван возводилась в сан гуанлу дафу — «великого мужа славной награды», а царствующая ван — в сан «столпа государства (чжуго), правительницы (вана) Лоланского округа». Осенью, в седьмом месяце, отправили посла к танскому императору для выражения благодарности. [Тогда же] изменено название годов правления на Тэхва (великий мир). В восьмом месяце на южной стороне [неба] появилась комета, а на севере падала масса звезд. Зимой, в десятом месяце, пэкческие войска [пришли и] осадили три крепости — Мусан, Каммуль, Тончжам, поэтому ван для отражения их направила [Ким] Юсина с десятью тысячами пеших и конных войск. Когда [в ходе схватки] стал истощаться воинственный дух, вассал (маха) Юсина /165/ Пирёнчжа и его сын Кочжин ворвались во вражеский стан и погибли в отчаянной схватке[500], после этого все с гневом ударили [по врагу] и отрубили три тысячи голов. В одиннадцатом месяце ван лично совершила жертвоприношения в Священном дворце.

В первом месяце отправили посла к великому танскому императору для подношения даров. В третьем месяце пэкческий военачальник (чангун) Ычжик напал на западную окраину и захватил более десяти крепостей, включая и Ёчха. Обеспокоенная этим, ван повелела правителю (тодок) области Апток [Ким] Юсину принять [срочные] меры, поэтому Юсин, подготовив офицеров и солдат, двинулся вперед [в поход], но, встретив отпор со стороны Ычжика, он разделил войска по трем дорогам и ударил по врагу с флангов. Пэкческие[501] войска, будучи разбиты, обратились в бегство. Тогда Юсин, погнав их на север, уничтожил почти всех. Ван обрадовалась и выдала награды офицерам и солдатам с соответствующими различиями (т. е. по заслугам). Зимой, когда ко двору танского императора был послан Кам Чжильхо, [император] Тайцзун повелел юйши[502]спросить: «Почему Силла, служа (являясь вассалом) великой династии, имеет особое наименование годов правления (свой календарь)?[503]. Чжильхо ответил: «До сих пор Небесная (т. е. Танская) династия не высылала Истинного числа[504], поэтому со времен нашего предка вана Попхына каждый [из наших правителей] имеет собственное название годов [правления]. Но если [на этот счет] было бы какое-нибудь повеление Великой империи, /166/ то как посмело бы ослушаться наше маленькое государство?» И Тайцзун согласился с этим. Затем к Танскому двору был отправлен ичхан Ким Чхунчху вместе со своим сыном Мунваном. Для встречи его император Тайцзун отправил в предместье города гуаньлуцзина Лю Хэна, а по прибытии [во дворец], увидев благородную и величественную внешность Чхунчху, [император] оказал ему щедрый прием. Чхунчху попросил разрешения посетить Государственную школу, чтобы посмотреть на шидянь[505] и ученые занятия в этой школе. Тайцзун согласился показать школу и даровал ему сочиненные им самим мемориальные записи (доски) Вэньтан и Цзиньцы вместе с только сочиненной «Историей [царства] Цзинь»[506]. Однажды, пригласив его на частное свидание и очень щедро одарив шелками, [император] спросил: «Есть ли у вас что-нибудь сказать мне?» Тогда Чхунчху, опустившись на колени, сказал императору: «Родина вашего слуги находится в захолустном уголке за дальними морями, но мы многие годы неустанно служили Небесной династии. И [за это время] усилилось коварство Пэкче, которое многократно совершает нападения на нас. А в последнее время оно с большими силами проникло глубоко [в наши пределы] и захватило десятки городов[507], чем прервало наши пути к императорскому дому. И если ваше величество не одолжит небесные (танские) войска для уничтожения злодеев [Пэкче], то народ благодатного края (нашей страны) полностью превратится в их пленников и нельзя будет надеяться на исправление службы через моря и горы[508]. Тайцзун от души согласился с ним и разрешил отправку /167/ войск. Чхунчху также попросил, чтобы его парадное одеяние сменили на одежду китайского образца, и тогда [танский император] выдал дорогие одежды Чхунчху и его спутникам и своим указом возвел Чхунчху в сан тэцзиня (особо выдвинутого), а Мунвана — в звание «начальника левой военной охраны» (цзоувэй чжанцзюнь). При возвращении [Чхунчху] на родину, когда император устроил с необычайными церемониями прощальный пир, куда были созваны все чиновники старше третьего ранга, Чхунчху, обращаясь к императору, сказал: «У вашего слуги семь сыновей[509], поэтому прошу не отказать им в возможности пребывать при дворе священного государя», а затем велел своему сыну Мунчжу (Мунвану) и тэгаму... [остаться при дворе]. Когда на обратном пути Чхунчху уже находился в море, навстречу попались когурёские подвижные войска (разведчики), и поэтому один из свиты Чхунчху — Он Гунхэ в высокой шапке и в парадном одеянии [вышел и] расположился на палубе корабля. Когда увидели его [когурёские] разведчики, то приняли за Чхунчху, схватили и убили. А Чхунчху пересел на маленький кораблик и [благополучно] прибыл на родину. Услышав об этом, ван страшно огорчилась, [посмертно] возвела Гунхэ в звание тэачхана и щедро наградила его сыновей и внуков.

Весной, в первом месяце, начали носить головной убор и одежду [по образцу] Серединного государства. Осенью, в восьмом месяце, пэкческий военачальник (чангун) /168/ Ынсан с войсками напал и захватил семь крепостей (Соктхо и др.) поэтому ван повелела главному военачальнику (тэчжангун) Юсину, военачальникам (чангун) Чинчхуну, Чукчжи, Чхончжону отправиться для отражения их. Десять дней шли непрерывные бои, но [вражеские войска] не уходили, поэтому, выдвинув лагерь под стены крепости Тосаль, [Ким] Юсин обратился к войскам со [следующими] словами: «Сегодня обязательно придут пэкческие люди, чтобы шпионить, но вы притворитесь незнающими и не выясняйте, кто они такие», а затем разослал [специальных] людей, которые среди войска распространяли слух: «Крепкие стены [города, занимаемого войсками Пэкче] не поддаются, поэтому назавтра ожидаем подкреплений и тогда вместе с ними начнем решительное сражение». Услышав об этом, разведчики по возвращении донесли Ынсану. [Ын]сан и другие, принимая в расчет прибавление войск [противника], не могли не тревожиться. И [как раз] в это время Юсин начал штурм и нанес сильное поражение. Убитых и пленных военачальников насчитывалось сто человек, отрублено восемь тысяч девятьсот восемьдесят солдатских голов и захвачено десять тысяч боевых коней. А что касается [захваченного] оружия, то невозможно было и сосчитать.

[464] Пропущенные места, подчеркнутые здесь линейкой, заполнены Ли Бёндо на основе Самкук юса (кн. 1) и Тонгук Тхонгам (*** «Общее обозрение Восточного королевства») — обзора корейской истории, составленного в XV в.

[465] Бирка или пластинка с высеченной грамотой соответствовала современным верительным грамотам.

[466] В Самкук юса (кн. 1, раздел ***) отмечается, что бассейн яшмовых ворот находился в храме Рёнмёса.

[467] В Самкук юса (кн. 1, упомянутый раздел) указано, что местность называлась Ёгынгок (***) и находилась под горой Пусан (*** гора Богатая).

[468] Пропуск восстановлен Ли Бёндо на основании Тонгук Тхонгам.

[469] Пропуск восстановлен по Самкук юса (кн. 1, упомянутый раздел) и Тонгук Тхонгам.

[470] О величине по см. прим. 60 к кн. 4.

[471] Государственная школа (Госюэ) и Высшая школа (Тайсюэ) — названия высшего учебного заведения в столице Танской империи.

[472] Гоцзыцзян (Школа сынов отечества) — то же, что и Государственная школа.

[473] Преподавание классических сочинений в танской Государственной школе подразделялось на Великие писания (***), куда причислялись Лицзи (*** «Описание обрядов») и чуньцюский Цзоши чжуань (***); на Средние писания (***), к которым относились Шицзин (*** «Книга стихов») и книги обрядов — Чжоули *** ) и Или (***), и Малые писания (***), включавшие Ицзин (***) «Книга перемен»), Шан шу (***, «Книга исторических документов»), а также чуньцюские Гунян чжуань (***) и Гулян чжуань (***).

[474] Пропуск восстановлен по Тан шу и известному историческому сочинению Цзычжи тунцзян (***).

[475] В «Летописи Пэкче» (Самкук саги, кн. 28, второй год правления вана Ычжа) отмечается: «Сорок крепостей — Сонху и др.», но местонахождение Сонху (***) неизвестно.

[476] Сачжи — то же, что и соса (***), чин тринадцатой степени.

[477] История эта кажется надуманной, поскольку слишком ясно выступает стремление морально оправдать военные действия Силла против Пэкче, и в связи с этим принижается положение Силла.

[478] Длинная змея и крупная свинья служат олицетворением жадности. Сравнения эти заимствованы из древней китайской литературы. Впервые они использованы в Цзо чжуань (***).

[479] Титулом «ваше величество» здесь переведено слово хачжипса («дело, которое поддерживают младшие или нижестоящие»), служившее в качестве почтительного обращения к старшим.

[480] Пропущенное место здесь и дальше в этом разделе восполнено Ли Бёндо (ч. I, стр. 286—287) на основании сообщений в Тонгук Тхонгам.

[481] В тексте вместо «нашего» — «нижайшего».

[482] В тексте буквально: «меняются за время одного шага».

[483] Кидани (в корейском чтении — коран) — племена, обитавшие в верховье Ляо. Впоследствии их государство, занявшее территорию Китая, называлось Ляо.

[484] Мохэ (в корейском чтении мальгаль) — племена, которые впоследствии назывались чжурчжэнями. Часть их занимала территорию по реке Сунгари, а другая — по реке Амур. В описываемое время племена мохэ, обитавшие по Сунгари, находились в зависимости от государства Когурё.

[485] Кэ Сомун тогда был фактическим правителем Когурё. Занимая должность макничжи (первого министра), он сосредоточил в своих руках всю военную и административную власть. О нем см. его биографию в кн. 49 Самкук саги.

[486] Имеется в виду нашествие многочисленной армии императора Суйской династии Яньди (Ян Гуана) в 612—613 гг.

[487] В «Биографии Ким Юсина» (Самкук саги, кн. 41) даны некоторые названия крепостей: Кахе, Сонёль, Тондэ; но местонахождение их не выяснено.

[488] ***.

[489] ***.

[490] Сестра мифического «императора» Фуси.

[491] Фуси — легендарный герой древних китайских мифов.

[492] Девятью областями (***) или уделами, на которые делился в административном отношении древний Китай, являлись: ***.

[493] Имя жены ханьского императора Гаоцзу, происходившей из фамилии Ли.

[494] Имя жены танского императора Гаоцзуна, происходившей из рода У.

[495] Имеются в виду ханьский Хуйди (***), а также танские императоры Чжун-цзун (***) и Жуйцзун (***).

[496] Янь и Инь — два начала (доброе и злое, светлое и темное, сильное и слабое и т. д.) в неоконфуцианской, или чжусианской, философии, зародившейся в Китае в период Сунов.

[497] Здесь Ким Бусиком высказаны крайне антифеминистские идеи конфуцианства, которые были характерны для последующего времени, но не для описываемого периода трех государств.

[498] Эти слова из Шуцзина (***) представляли аллегорию, высмеивавшую участие женщин в общественных делах.

[499] В конфуцианской гадательной книге («Книга перемен» — Ицзин ***, раздел ***) топтанье на месте свиньи (самки) рассматривалось как предвестник несчастья.

[500] Об этом событии рассказывается также в «Биографии Ким Юсина» (Самкук саги, кн. 41) и «Биографии Пирёнчжа» (Самкук саги, кн. 47).

[501] Судя по тому, что в настоящем рукописном тексте нет отмеченных пропущенных слов, которые обычно встречаются в типографских (набранных подвижным шрифтом) изданиях, можно полагать, что здесь мы имеем рукописную копию одного из старых (ксилографических) изданий.

[502] Юйши — чиновник, облеченный прокурорско-резизорскими функциями.

[503] Наличие собственного летосчисления, т. е. календаря с собственными названиями годов правления, рассматривалось как признак политической независимости, поэтому окраинные вассалы Китайской империи обязаны были иметь календарь с названиями эр правления китайских императоров.

[504] «Истинное число» или «Первое число первого месяца» (***) являлось синонимом календаря (***).

[505] Здесь имеются в виду совершавшиеся в танской Государственной школе жертвоприношения духам ее покойных профессоров и знаменитых мудрецов в связи с существовавшим культом этих особ.

[506] В «Истории царства (династии) Цзинь», составленной Фан Цяо (***), часть глав (***, биографии ***) написана императором Тайцзуном (Ли Бёндо, ч. I, стр. 305).

[507] Вероятно, здесь имеются в виду события одиннадцатого года правления Сондок (второй год правления пэкческого вана Ычжа), т. е. 642 г.

[508] «Исправлять службу» (***), переваливая через горы (***) и переплывая море (***), — означало поставлять дань из дальних вассальных стран.

[509] Поскольку в Самкук юса (кн. 1, раздел ***) названы имена девяти сыновей, а в Самкук саги упоминается еще несколько других сыновей. Ли Бёндо (ч. I, стр. 307) полагает, что в данном контексте имеются в виду только сыновья от первой (законной) жены.