А я жив.
И живы все те, кто так с пеной у рта доказывал, что невиновен.
— Мы проведём голосование, — негромко начал я, но скорее от усталости, чем от желания их запугать. — Надо выбрать нового главу клана. Я голосую за род Пань.
И поднял руку.
И я даже полностью вытянуть не успел её, как тут же взметнулись руки остальных, да так, что некоторые на стуле подпрыгнули. И у всех рожи до ужаса ответственные, словно прямо сейчас они были готовы броситься защищать её. Вот и отлично.
— Теперь я буду куда в более тесном контакте с ней и её дочерью. Думаю, не стоит вам объяснять, что будет, если род Пань ещё раз сообщит мне, что у них проблемы с кланом. Вы или с нами, или против нас — иного не дано, — сказал я, окинув их взглядом.
Молчат. Выглядят как какие-то депутаты, если честно, но на китайский манер. Никто слова не сказал, но закивали, видимо, боясь голосом привлечь к себе внимание. Что ж… значит вопрос этот мы решили.
Я молча развернулся и вышел из коридора. Покинул здание, в котором проходило их заседание и на котором висели флаги их клана, и взмыл в воздух, окинув взглядом город.
Одну из его частей охватил пожар.
И всё из-за нашей с этим Солнечным Ссыклом битвы, когда мы сцепились насмерть, и оба использовали все техники, печати и артефакты, что только у нас были, снося целые улицы одну за другой.
Это был самый сложный противник из всех, кто мне встречался, если брать конкретно равных мне по силе. Если честно, я победил лишь чудом, хотя, наверное, это всё же можно назвать опытом. Он умел и знал, как сражаться. Правильно пользовался техниками и артефактами, делая это настолько часто, насколько мог, ловко подгадывая моменты, когда надо ответить, а когда — жахнуть. Я выжил лишь потому, что под конец он поспешил. Слишком поспешил избавиться от меня.
Теперь я знал, что значило драться с тем, кто тебе ровня и обладает опытом. Он знатно меня погонял, но я победил, одержал верх, да…
И ценой этой победы стало несколько кварталов города, что теперь горели. Их, конечно, уже тушили, но… люди. Я видел, как они все убегали, спасали детей и друг друга от нас. И прекрасно понимал, сколько мы убили своим сражением, наплевав на всех остальных. Можно было сколько угодно оправдываться, но… в тот момент мне тоже было плевать на них.
Я полетел в сторону дворца Пань. Надо было сообщить важную новость, а затем наведаться в секту изумрудных, чтобы пошерстить там немного.
— Всё кончено? — спросила Мимань, которая чуть ли не на шею мне бросилась. Уже была готова расцеловать, но я мягко отстранил её от себя. — Ты победил? Справился? Мне нужно вмешаться? Я их всех…
— Я покончил с ними, — сказал я, положив ей на плечи руки. — Дело сделано. К вам кто-нибудь приходил?
— Несколько человек, и не ко мне, а к Сянцзян в домик. Судя по всему, это кто-то из посыльных других родов, — она улыбнулась недобро. — Прибежали договариваться, как я понимаю.
— Я уже договорился с ними. Они вновь главы клана.
— Недолго они продержатся на этом посту, — покачала головой Мимань. — Как только ты уйдёшь, всё повторится.
— Они знают, что я вернусь в случае необходимости.
— И тем не менее… — Мимань-хохотушка вздохнула. — Её дочери… Как её там… Шан?
— Да, Шан.
— Ей надо срочно породниться с самым сильным родом из клана, которому будет очень выгодно и даже необходимо выступить на их стороне.
— Она вроде была уже замужем за кем-то… — вспомнил я.
— Значит, плохую пассию выбрали, и та явно была не из клана, а им нужны свои, как поддержка, — пожала она плечами. — В любом случае, у них есть время.
Сразу чувствуется дочь аристократов. Мышление завязано на интригах, правильных парах и партиях, необходимых друзьях и ненужных врагах. Оно и понятно — девчонку обучали на будущую интриганку и посетительницу балов.
— Сянцзян у себя?
— А что ты хочешь спросить у неё? — тут же прищурилась она.
— Поговорить.
Сянцзян была у себя в домике, сидела на краю кровати рядом со спящей дочерью, поглаживая ту по голове. Увидев меня, она лишь поманила меня рукой.