Возьми себя в руки, Адди. Как будто ты хочешь, чтобы он был там.
Я вздыхаю и отворачиваюсь, прилив адреналина ослабевает. В этой комнате ему больше негде спрятаться. Какой бы огромной ни была комната, это открытая концепция с минимальным количеством мебели.
Теперь я чувствую себя просто идиоткой.
Я плюхаюсь на кровать, скрещиваю ноги, глядя на свой телефон, словно это мышеловка с большим куском сыра. Гурманский копченый сыр гауда, если быть точной.
Телефон загорается от входящего сообщения, вибрация кровати поднимается прямо по моим ногам.
Я выхватываю его. Я чертовски люблю сыр гауда, черт побери.
Неизвестный: Увидимся вечером, мышонок.
Я рычу.
Я: Около моего дома, и желательно в наручниках.
Неизвестный: Тебе не нужен полицейский, чтобы надеть на меня наручники, детка. Я позволю тебе делать со мной все, что захочешь.
У меня будет сердечный приступ от того, в каком сильном направлении мчится моя кровь. Моя киска пульсирует от незаконной мысли о нем, прикованном наручниками к моей кровати, ухмылка на его лице, капающая грехом. И эти чертовы непохожие глаза, смотрящие на меня так, как он смотрел, когда трахал меня своим пистолетом. Как будто я маленькая мышка, которую он хочет сожрать, застрявшая в ловушке, с сыром гауда, наполнящим мои щеки.
Блядь.
Мои руки трясутся, когда я пытаюсь выкинуть эту мысль из головы. Но она закрепилась, и я не могу ее выкинуть.
Я выпрямляю ноги, сжимая бедра вместе. Но это не облегчает ни постоянную пульсацию между моими сжатыми бедрами, ни влажность, скопившуюся между ними.
Мое сердце бешено колотится, когда еще одно сообщение вибрирует на моем телефоне.
Я не хочу смотреть, но у меня нет никакого гребаного самоконтроля.
Неизвестный: Ты играешь с собой, маленькая мышка? Ласкаешь свою сладкую маленькую киску, думая о том, что я прикован наручниками к твоей кровати?
Я: Ты отвратителен.
Но именно это я и начала делать. Как только я прочла эти слова, он словно овладел моим телом, чтобы сделать именно то, о чем он просил. Моя рука пробралась в трусики, палец нежно поглаживал мой набухший клитор. Даже когда я писала свой язвительный ответ.
На мне только длинная футболка и удобное нижнее белье.
Под тонким хлопком я чувствую себя голой и обнаженной. Когда мои ноги начинают подкашиваться, я вырываю руку, словно коснулась раскаленной печи, шипя на собственную глупость.
Неизвестный: А ты лгунья.
Я: Блядь. Отвали.
Неизвестный: В следующий раз, когда ты скажешь мне «отвали», твой клитор окажется между моих зубов.
Я резко втягиваю губу, потрясенная его наглостью. Чистой наглостью, которой обладает этот человек. И в то же время так же возбуждена.
Я сжимаю руку вокруг телефона, ненавидя себя все больше и больше по мере продолжения разговора.
Мои пальцы дергаются от желания снова сказать ему, чтобы он отвалил. Этот мудак, наверное, даже не знает, насколько я оппозиционна.
Скажи мне не делать что-то, и я захочу сделать это еще больше.
А с такой угрозой я так чертовски соблазнительна. Я чувствую, как мое сердце снова колотится в груди, ударяясь о грудную клетку, пока мой большой палец проводит по буквам.
Я смотрю на два слова на экране, мой большой палец завис над кнопкой «Отправить». Моя тень доказала, что выполняет свои угрозы.