Я хмурюсь.
— Разве ты уже не слышал об этом из полицейских отчетов
Он сужает глаза, улыбка застыла на его ледяном лице.
— Я хочу услышать это от тебя, мисс Рейли.
Я изо всех сил стараюсь сохранить лицо пустым, но не уверена, насколько хорошо у меня это получается. Не могу сказать, что я практиковалась в искусстве обращения с преступниками. На самом деле, три ночи назад доказали, что я не умею обращаться с преступниками.
Он назвал мою фамилию, чтобы показать, что изучил меня. Но это единственное, к чему я уже привыкла. Быть преследуемой.
— Мы вернулись ко мне и немного повеселились, — начинаю я. В глазах Макса появляется блеск, когда я говорю это. — Мы как раз развлекались, когда кто-то очень сильно стукнул в мою входную дверь…
— Такое уже случалось?
Мои нервы вспыхивают, потому что это вопрос, на который я не знаю, как ответить.
— Нет, — говорю я наконец, воздерживаясь от глотка, как мне очень хочется. Я также очень хочу снова взять свою маргариту, но у меня дрожат руки, и я не думаю, что смогу это скрыть.
Поэтому я веду себя как имбецил и наклоняюсь, чтобы выпить еще больше маргариты, когда она стоит на столе.
— Хм, — хмыкает он.
Макс должен знать, что у меня теперь есть преследователь. Шериф Уолтерс сказал мне что-то такое, что укусит меня за задницу, но я не могла не сообщить о том, что кто-то преследует меня. Макс, должно быть, видел эти отчеты. Но одно я знаю точно: я не сообщала о его руках, появившихся на моем пороге.
— Понимаешь, Адди, я просто не могу понять мотив, понимаешь? Например, зачем врагу Арча появляться у тебя на пороге в тот момент, когда Арч мочит свой член?
Я вздрагиваю от его грубых слов, чувствуя почти стыд за то, что вообще позволила Арчу дотронуться до себя.
— Макс, — огрызается Дайя. Его холодные глаза обращены к ней, но она не трусит. — Я говорила вам миллион раз, мать вашу. Адди не имеет к этому никакого отношения.
Его взгляд снова сужается, и он еще больше наклоняется к столу, устремляя на Дайю пристальный взгляд.
— В этом-то и проблема, Дайя. Я тебе ни хрена не верю.
Она рычит, ее руки сжимаются в кулаки.
— Если тебе нужны ответы, Макс, ты ищешь их не в том месте, — вклиниваюсь я, пока этот разговор не взорвался и Макс не убил нас прямо здесь и сейчас.
— Я так не думаю, — отвечает он, снова повернувшись ко мне лицом. — Потому что руки Арча оказались на пороге твоего дома на следующее утро. И если бы я не знал ничего лучше, сказал бы, что это личное. Так почему руки Арча должны быть личными для тебя?
Он победно улыбается, когда мои глаза округляются от удивления.
— Откуда ты это знаешь?
— Что-то было не так, когда Арч пропал в твоем доме. На следующее утро после этого мы послали человека осмотреть вашу собственность. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как Дайя забирает окровавленную коробку и уезжает с ней. Они проследили за ней и после того, как она закопала коробку, просто выкопали ее. Представьте наше удивление, когда я увидел руки моего лучшего друга в этой коробке. И представьте мое удивление, когда мои люди сказали мне, что она была подарена тебе.
Я не смотрю на Дайю. Я не хочу, чтобы Макс видел, насколько я встревожена.
Мои глаза истончились.
— Может быть, его положили на моем пороге, потому что тот, кто это сделал, предполагал, что я связана с делами Арча.
Тогда он смеется.
— Ты думаешь, наш соперник решил, что ты сучка Арча? И что ты имеешь отношение к нашей работе?
— Может быть, — огрызаюсь я. — А они бы знали, если бы я не была?