— Я отвезу, — мягко обещаю я.
Ее рука поднимается, ее маленький пальчик проводит по одному из шрамов на моем лице.
— Это больно?
— Уже нет, — тихо говорю я, подавляя желание отпрянуть от ее прикосновения. Я не привык, чтобы кто-то прикасался к моим шрамам. Когда Адди прикасалась, это было похоже на огонь, проходящий по мертвой коже. Теперь, с Сарой, мне немного не по себе. Но не невыносимо.
— Плохие парни, которые забрали меня, сделали это с тобой?
— Не те же самые плохие парни, но все равно плохие парни.
Кажется, она обдумывает это, медленно переваривая мои слова. Она моргает на меня и вытирает сопли, текущие из носа.
— Ты знаешь, живы ли мама и папа?
Я чуть не споткнулся о свои ноги, когда она задала этот вопрос.
Учитывая, что я не знал личность девочки заранее, у меня не было возможности изучить ее биографию. Я понятия не имею, кто ее родители и из какого она дома.
— Есть ли причина, по которой ты думаешь, что их не будет? — спрашиваю я. Я добираюсь до места встречи, вне поля зрения камер и передней части дома, где находится Дэн.
Она опускает глаза, длинные ресницы расходятся веером по ее пухлым щекам, все еще влажным от слез.
— Я не знаю, где они, — просто говорит она.
— Когда ты видела их в последний раз?
Она пожимает своими маленькими плечиками и говорит:
— Не знаю.
Я вздыхаю, поддаваясь порыву, и разминаю шею, чтобы снять напряжение. Руби должна скоро прийти, чтобы позаботиться о Саре, пока я заканчиваю дела.
Скоро агенты вытащат Дэна и всех остальных, чтобы доставить в участок по ложному обвинению.
Они изначально ложные агенты, нанятые мной. К счастью, у меня в кармане несколько высокопоставленных агентов ФБР, и только благодаря им эта ночь стала возможной.
Они доставят Дэна в участок по подозрению в контрабанде наркотиков. Они отпустят его к завтрашнему утру, если ничего не найдут.
Дэн будет настаивать на увольнении ответственных агентов ФБР, а поскольку настоящих агентов не было, фальшивых легко отпустят. Фальшивые документы будут поданы, и Дэн будет удовлетворен. Или настолько, насколько вы можете быть довольны, когда ваш званый ужин прерывается тем, что вашу входную дверь выбивают.
— Сколько тебе лет, печенька?
— Пять, — щебечет она.
— Я постараюсь найти твоих маму и папу, хорошо? Если не получится, я позабочусь о том, чтобы ты была в безопасности.
Она кивает своей маленькой головкой, ее карие глаза теперь снова устремлены на меня.
— Тогда ты будешь моим папой?
Черт. Не могу сказать, что меня когда-либо спрашивали об этом раньше. Я заставляю себя улыбнуться. Усыновление не исключено, но это то, что я должен сначала обсудить с Адди. В конце концов, она будет ее мамой.
Прежде чем я успеваю ответить, Руби подкрадывается, чтобы увести Сару в безопасное место. Руби молчит, понимая, насколько тяжела ситуация. Когда она подходит к маленькому ребенку, вцепившемуся в мою руку, она тихо шепчет ей, призывая пойти с ней, чтобы убедиться, что она в безопасности. Сара колеблется.
— Ты можешь ей доверять, — мягко говорю я. Сара смотрит на меня огромными карими глазами, и, черт возьми, я превращаюсь в лужицу мороженого.
— Мы еще увидимся?