— Хорошо, — говорит он, все еще глядя на меня с легкой настороженностью. Парень проводит большим пальцем по плечу. — Ну, мы вернемся завтра, чтобы установить перила.
Я киваю, переплетая пальцы.
— Спасибо, — легкомысленно отвечаю я.
Как только парень уходит, я начинаю плакать о том, как чуть не разрушила его жизнь, и хотя он кажется невероятно милым, могу сказать, что он хочет только одного — просто уйти. Но его доброта упорствует. Или эта настойчивая потребность убедиться, что он уйдет без вины.
— Тебе нужно, чтобы я кому-нибудь позвонил?
Я улыбаюсь и качаю головой.
— Знаю, что это выглядело плохо, но я обещаю, что не собиралась прыгать.
Его плечи опускаются на дюйм, и его лицо разглаживается от облегчения.
— Хорошо, — говорит он, кивая. Он начинает поворачиваться, но потом останавливается. — О, там тебя ждет букет роз.
Мое сердце замирает на целых пять секунд, прежде чем включить высокую передачу и подняться вверх по моему горлу.
— Ч-что? От кого?
Он пожимает плечами.
— Я не знаю. Они были там, когда мы вернулись с обеда. Я забыл о них до этого момента. Я могу пойти и взять…
— Все в порядке! — поспешно вклинилась я. Его зубы щелкнули, и на лице появилось еще одно странное выражение. Этот человек определенно считает меня сумасшедшей.
Он снова кивает с последним обеспокоенным взглядом, затем поворачивается и идет обратно к входу в поместье. Выпустив тяжелый вздох, я жду, пока он скроется из виду, и только после этого начинаю свой путь назад.
Было бы странно идти позади него — два человека, идущие в одном направлении, которые не заинтересованы в разговоре друг с другом.
У меня мурашки по коже.
Когда я подхожу к дому, сначала останавливаюсь, чтобы полюбоваться, как красиво выглядит новое черное крыльцо. Внешний вид дома был обновлен — все еще черный, но с новым сайдингом и свежей краской. Я сохранила виноградные лозы и убрала горгулий, и хотя камень обветрился и потрескался, это только добавляет характера этому призрачному поместью. Похоже, мой вкус не более радужный и солнечный, чем у моих предшественников.
Затем мой взгляд перескакивает на букет красных цветов, прислоненный к двери. Похоже, что их положил один из членов команды — если они не хотели войти в мой дом без моего разрешения.
Я обвожу глазами участок. Солнечные лучи почти погасли, и я не вижу ни черта на расстоянии пяти футов от линии деревьев. Если кто-то находится за этой линией, он может наблюдать за мной, а я не буду ничего знать.
Чувствуя себя не в безопасности, я забираю розы, бросаюсь внутрь, захлопываю дверь и запираю ее. В букете аккуратно лежит одна черная открытка. Я вижу, что на ней золотым почерком выведено что-то вроде каллиграфии.
Мои глаза расширяются, когда я настороженно смотрю на записку. Это будет первое настоящее сообщение, которое я получу от преследователя. Часть меня с тревогой ждала этого, надеясь, что они скажут мне, что им от меня нужно.
Он или они?
И теперь, когда оно здесь, я хочу разорвать его на кусочки и жить в блаженном неведении.
К черту, я, наверное, умру от сожаления и любопытства, если не прочту ее.
Дрожащими руками вырываю открытку, открываю ее и читаю:
Я скоро увижу тебя, маленькая мышка.
Ладно, я могла бы прожить и без этого.
Я имею в виду, маленькая мышка? Это явно человек, преследующий меня, и он, должно быть, сломал себе голову. Очевидно, так оно и есть.
Он.