— Я не ревную. Отпусти меня, — огрызаюсь я, пытаясь отстраниться от него.
Он притягивает меня к себе, его губы касаются моих, когда он пристально смотрит в мои глаза.
— Этого никогда не случится, Аделайн. Я никогда не отпущу тебя. — Я застываю, пораженная серьезностью его тона. Он действительно серьезен.
Он прижимается своими губами к моим, прежде чем я успеваю ответить. И поскольку это будет последний раз, когда я позволю этому мужчине прикоснуться ко мне, я отвечаю ему тем же. Я вцепляюсь в него когтями, грубо дергаю за воротник его толстовки и зажимаю его нижнюю губу между зубами, сильно прикусывая, пока не чувствую вкус его крови на своем языке.
Он рычит и поглощает меня целиком, его рот все еще ощущает вкус моей киски. А потом он отрывается от меня, тяжело дыша.
— Иди, — грубо требует он.
Я не колеблюсь. Спотыкаясь, я выхожу из поля и иду к своей машине, единственной оставшейся на стоянке. За рулем сидит суетливая Дайя, ее взгляд буравит меня.
Я вздыхаю, готовясь к тяжелому разговору, который я не знаю, как вести. Я буду придерживаться своей истории. Я заблудилась. Вот и все.
Я открываю дверь машины и чуть не падаю внутрь. Когда я встречаюсь с ней взглядом, она смотрит на меня с жаром тысячи солнц.
— Какого хрена ты выглядишь и пахнешь так, будто тебя только что трахнули?
Глава 31
Тень
— Почему ты так долго? — огрызается девушка-психопат, ее тусклые карие глаза пылают огнем. Такой же огонь в ее глазах все еще живет в моей груди.
Мое сердце не перестает колотиться, и меня мучает непреодолимая потребность снова трахнуть ее. Мой мозг словно бросили в сковороду и поджарили до хрустящей корочки. Мне нужно сосредоточиться, но это почти невозможно, когда вкус Адди остается на моем языке, и я все еще чувствую, как она крепко обхватывает меня.
Я не знаю, как я должен сосредоточиться, когда только что нашел Бога. Вернее, я думаю, что только что им стал.
Но как я могу чувствовать себя богом, но при этом быть полностью лишенным власти, когда дело касается ее?
Я не знаю.
Знаю только, что теперь я чертовски люблю ярмарки с привидениями.
— Меня что-то зацепило, — бормочу я, оглядывая комнату в поисках задерживающихся сотрудников. Или каких-либо смертельных сюрпризов, если судить по убийственному взгляду девушки-психопатки. Она все еще планирует убить меня, и эта идея просто смехотворна.
Если бы меня было так чертовски легко убить, я бы уже давно был мертв. Эти шрамы — тому доказательство.
После нашей стычки мы со сломанной куклой решили пока объединиться. Поскольку Марк решил взять дело в свои руки и попытаться похитить и поработить мою девочку, я решил, что его больше не стоит оставлять в живых. Две секунды, которые потребовались ему для заговора против Адди, были равносильны написанию его имени в смертной записке.
У него нет шансов на жизнь.
Итак, мы вырубили их четверых. Кукла сказала, что отведет их куда-нибудь, где гости их не найдут, и встретимся в полночь, чтобы получить мои ответы и покончить с ними навсегда.
Клэр, конечно, была свидетелем всего этого, и кукла отправила ее в бега. Я не мог ничего сделать в тот момент, когда у меня было четверо мужчин, но как только я вышел из этого дома с привидениями, приказал одному из моих людей найти ее и отвести в безопасное место.
Проще говоря, Клэр — женщина, подвергшаяся насилию, которая заслуживает спокойной жизни. Но она также стала свидетельницей преступления, и я не могу позволить ей рассказать об этом кому-то.
После этого я сразу же отправился на поиски Адди и следил за ней все это время. Я позволил ей развлекаться, посещать все дома с привидениями и жуткие карнавальные палатки, кататься на аттракционах, а сам тихонько держался позади нее, вне поля зрения. Я следил за тем, чтобы никто даже не посмотрел на нее без последствий.
— Где они? — спрашиваю я, возвращая взгляд на странную девушку. Кровь уже забрызгала ее белую ночную рубашку. Я вскидываю бровь, но ничего не говорю.
Она кивает в сторону лестницы.
— Наверху, в моей игровой комнате.
Она начинает вести меня вверх по лестнице, но останавливается и смотрит в фойе, кажется, на что-то уставившись. Но я ничего не вижу.