— Моя маленькая мышка хочет кончить? — спрашивает он, его собственный голос неровный.
Я бы назвала его лжецом, если бы он попытался отрицать свое желание, но в этом-то и дело, что Зед никогда не пытался скрыть, как сильно он хочет меня. Он никогда не приукрашивал и не отрицал тот факт, что отчаянно жаждет меня.
— Да, — умоляю я со стоном.
Он отстраняется, и я кричу на него в разочаровании, стуча кулаком по полу. Ярость от того, что мне отказали во второй раз, захлестывает меня, и я бьюсь о его руки.
Он смеется над моей попыткой.
— Ты, чертова задница…
Он прерывает мою тираду, насаживаясь на меня, его яйца шлепаются о чувствительный узелок. Я задыхаюсь от своих слов, так как этот угол позволяет ему войти гораздо глубже, чем раньше.
Я выгибаю спину и впиваюсь ногтями в пол, царапая грязную плитку, пока он неустанно вбивается в меня.
Он хватает меня за волосы и грубо откидывает мою голову назад, заставляя меня смотреть в зеркало прямо перед собой и наблюдать, как он трахает меня.
— Ты хочешь кончить на мой член, детка?
Я судорожно киваю головой. Он улыбается в ответ.
— Ты была моей хорошей маленькой девочкой? — Еще один шаткий кивок. — Тогда, блядь, скажи это, Аделайн.
Я сжимаюсь вокруг него, когда слышу свое полное имя, произнесенное его грассирующим тенором.
— Я твоя хорошая маленькая девочка, — дышу я, слишком далеко зашедшая, чтобы чувствовать что-то, кроме ослепляющей похоти.
Он прижимается к моей спине, проникая в мою напряженную киску. Рука в моих волосах спускается вниз по горлу и крепко сжимает его, а другая его ладонь проводит по моему плоскому животу.
— Сегодняшняя ночь — всего лишь тренировка, но я обещаю тебе, маленькая мышка, что однажды это тело будет носить всех моих детей, — рычит он, скрежеща зубами.
Его образ расплывается, когда мои глаза закатываются, и волна цунами, наконец, обрушивается на меня. Я кричу так громко, что от шума чуть не дребезжат зеркала. Имя Зеда слетает с моих губ невротическим напевом, а весь мой мир разлетается на мелкие кусочки.
— Черт! Вот так, детка. Твоя киска такая охуенно тугая, доит мой охуенный член, — вырывается у Зеда. Он заканчивает фразу рыком, его бедра содрогаются, когда он в последний раз врезается в меня, наполняя меня своей спермой, пока я больше не могу вместить его в себя.
Я чувствую, как наши объединенные соки стекают по моим бедрам, а я, задыхаясь и задыхаясь, лежу на полу. Мое тело сотрясается от ударов, даже после того, как я отойду от самого сильного оргазма, который у меня когда-либо был.
Я не могу дышать, не говоря уже о том, чтобы двигаться или думать связные мысли.
Все это не было естественным. Абсолютно ничего из этого.
— Надеюсь, ты знаешь, — задыхаюсь я. — Я принимаю противозачаточные.
Он задыхается.
— Пока что.
Прежде чем я успеваю ответить, тяжелую атмосферу нарушает громкий гул. Мой взгляд устремляется в ту сторону и сразу же находит источник. Мой телефон лежит в выброшенных джинсах и дико жужжит.
Черт. Дайя.
Я вскакиваю и направляюсь к телефону, стиснув зубы от ощущения того, как он выскальзывает из меня. Мой большой палец яростно дрожит, когда я нажимаю на зеленую кнопку на экране.
— Алло? — отвечаю я, морщась, когда слышу, как дрожит и хрипит мой голос.
— Где ты, черт возьми, находишься? — кричит она в трубку, ее собственный голос дрожит и полон гнева.
— Я заблудилась и у меня плохо ловит сотовый, — соврала я, не желая признаваться в том, что произошло на самом деле. Не обращая внимания на присутствие Зеда, я пытаюсь натянуть на себя одежду. Меня мутит и от крика в ухо, и от того, что по моим бедрам стекает слизь.