Сглотнув комок в горле, я поворачиваюсь, чтобы сориентироваться. Если здесь есть жуткий монстр, то я бы предпочла, чтобы он не подходил так близко, чтобы мне пришлось смотреть на тысячу его отражений.
Пройдя мимо зеркала, которое чуть не сделало мне операцию на носу, я снова начинаю идти вперед.
— Маленькая мышка. — Шепот, кажется, доносится со всех сторон.
Мои конечности замирают, не уверенные, разыгрывает ли меня воображение или Зед действительно здесь.
Размораживаясь, я заставляю себя двигаться дальше, надеясь, что мне все это только кажется.
— Где ты, маленькая мышка?
Я задыхаюсь, глубокий голос звучит ближе. Снова раздается зловещая усмешка, и, Господи Иисусе, этот человек способен на зло. Ни один здравомыслящий человек так не говорит.
Зажмурив глаза, я делаю три глубоких, успокаивающих вдоха, пытаясь успокоить свое колотящееся сердце.
Он издевается надо мной. Пытается напугать меня. И это чертовски работает, когда я заперта в лабиринте зеркал, а он смеется, как проклятый сумасшедший.
Он не может просто позволить мне провести ночь, не так ли? В кои-то веки я не думала о нем и своих противоречивых чувствах. И хотя Зед не так сильно пугает меня — за исключением, может быть, настоящего момента, — чувства, которые он вызывает во мне, определенно пугают.
Может быть, если я буду молчать, он меня не найдет.
Восстановив свой путь, я ускоряю шаг, пока не начинаю быстро идти по лабиринту зеркал.
Я понятия не имею, как далеко я зашла, но мне кажется, что я не прошла и половины пути.
Именно тогда я вижу Зеда, который отражается в моем зеркале. Одетый во все черное, с лицом, покрытым шрамами, спрятанным глубоко в капюшоне. Я задыхаюсь, оборачиваясь, чтобы найти еще больше его отражений.
Он не позади меня, но где-то близко.
— Прекрати, — выкрикиваю я, страх сжимает мою грудь.
Он не отвечает, и, конечно, этот ублюдок не слушает. Я попала в вихрь, мое тело постоянно движется по кругу, отчаянно пытаясь определить, где именно он находится.
— Ты совсем одна, детка?
Я сглатываю.
— Очевидно, — шепчу я, все еще ища его. Мне кажется, что я не должна была этого говорить.
— Здесь никого нет, чтобы спасти тебя?
Укол тревоги ударяет мне в грудь.
— Какого черта меня нужно спасать, Зед? Ты собираешься причинить мне боль?
И тут он поднимает голову, как раз настолько, чтобы я могла видеть его рот. На губах растянулась злая ухмылка.
Я пытаюсь вспомнить о том, что он не причинит мне вреда. Неделю назад он лежал в моей постели, грустный и уязвимый. Когда я открыла глаза утром, его уже не было, и с тех пор я ничего о нем не слышала.
Но моему мозгу трудно связать то, кем он является сейчас, с тем, кем он был тогда.
Потому что сейчас… он выглядит дикарем.
— Я собираюсь погубить тебя, — поправляет он. Я делаю шаг назад, в горле образуется комок. Его отражение движется, его тело идет в другом направлении. Он приближается? Я не могу сказать. Я делаю еще один шаг назад, адреналин в моем организме поднимается до опасного уровня.
Он пугает меня.
— Беги, — рычит он. Мои легкие сжимаются от гортанного приказа. — Если я тебя поймаю, то трахну тебя.