Он не удостаивает меня ответом. Вместо этого он наклоняется и проводит своими губами по моим. Я позволяю ему исследовать, и наш поцелуй становится намного спокойнее. Ожог — это слабое шипение, бурлящее под поверхностью, но лишенное кислорода, чтобы позволить ему расти.
Секс сейчас не нужен никому из нас. Он не в том состоянии, и я не знаю, буду ли когда-нибудь. Эта история с Зедом — она сбивает с толку.
И в конце концов, мне придется положить этому конец.
Только не сегодня.
Мой телефон завибрировал в руке, и я вздохнула, увидев, что это моя мама. Несмотря на то, что мой мозг кричит мне не делать этого, я нажимаю на зеленую кнопку и прижимаю телефон к уху.
— Привет, мам. — Приветствую я, стараясь, чтобы мой голос не выдал, что я на самом деле чувствую.
— Привет, милая. Как дела? — спрашивает она, и от ее чопорного голоса мое тело застывает. Это тренированная реакция, когда пассивно-агрессивные оскорбления сыплются в мою сторону большую часть времени.
— Я в порядке, просто готовлюсь к ярмарке. — Отвечаю я, бросая взгляд на Дайю.
Мы в моей комнате одеваемся, в воздухе витает пьянящее чувство предвкушения.
Сегодня вечером состоится «Афера Сатаны», и мы всегда проводим лучшее время, черт возьми. Я знаю, что сегодня все будет по-другому. Наконец-то у меня будет ночь, когда мои мысли не будут заняты опасными мужчинами и убийством.
Или, может быть, особенно опасным мужчиной, которого я не видела уже неделю.
— Эта ярмарка с привидениями, на которую ты ходишь каждый год? — насмешливо спросила она. — Я не понимаю, почему тебе нравится ходить на такие мероприятия. Клянусь, существует психическое заболевание, связанное с получением удовольствия от ужасов. — Она бормочет последнюю фразу, но не настолько тихо, чтобы ее можно было четко передать через телефон.
Надоедливые радиосигналы.
Я закатываю глаза.
— Ты звонила по какой-то причине, мама?
Дайя фыркает, и я бросаю на нее взгляд.
— Да, я хотела узнать, какие у тебя планы на День благодарения. Я полагаю, вы с Дайей будете в гостях?
Я подавляю стон, поднимающийся к горлу. Мы с Дайей как супружеская пара и делим праздники между нашими семьями.
У нее большая семья, и они всегда принимали меня с распростертыми объятиями. Их вечеринки сопровождаются громким смехом и играми, и я умираю от блаженства каждый раз, когда ем их еду.
В то время как моя семья маленькая и чопорная. У моей матери средние кулинарные способности, но ей не хватает тепла и уюта, и я обычно рано ложусь спать и ухожу утром.
— Ага. — Подтверждаю я. Я поджимаю губы, обдумывая, как сделать что-то очень глупое, раз уж она позвонила. — Эй, мам?
— Хм? — хмыкает она, в ее тоне слышны нотки нетерпения.
— Могу я задать тебе несколько вопросов об убийстве Джиджи?
Глаза Дайи расширяются почти комично, и она произносит:
— Что ты делаешь?
Она так же, как и я, знает, что мама может плохо отнестись к тому, что мы расследуем убийство Джиджи. Но я должна спросить.
У нее может быть ценная информация, и ссора с ней может стоить того, если есть возможность узнать что-то новое.
Она вздыхает.
— Если это убедит тебя переехать из этого места.
Я не удостаиваю ее ответом на это, позволяя ей верить в то, во что она хочет, если это заставит ее говорить.