— Наверное, можно сказать и так. Я создал свою организацию с нуля, и когда она стала достаточно большой, я взял на работу много людей. У них есть свои задачи и люди, которым они подчиняются. Но у всех нас одна цель.
— И какая же?
— Вернуть девочек домой.
Моя грудь сжимается, и у меня внезапно возникает желание… не знаю, сделать что-нибудь. Я не знаю, что я чувствую — для начала, полное недоумение.
Я поворачиваю голову и смотрю в окно, обдумывая его слова. Он откровенен, но у меня такое чувство, что он все еще сдерживается.
— Значит, вы помогаете спасать детей и женщин от секс-торговли. — Заключаю я. Хотя это не похоже на ложь, просто это кажется слишком… простым.
— Да, — подтверждает он. — Я выполняю свою работу на стороне, чтобы приносить средства для поддержки организации. К счастью, это то, что позволяет мне, моим сотрудникам и каждому выжившему, которого мы спасаем, жить безбедно. Но это не единственное, чем мы занимаемся. Правительство использует население в своих интересах не только для того, чтобы красть детей. Порабощение детей и женщин — это только моя основная задача.
— Хорошо, — говорю я медленно, стараясь игнорировать трепетание в животе. — В чем именно замешан Марк?
Он вздыхает, крепче сжимая пальцы на руле.
— Он совершил садистский ритуал над ребенком. Что-то вроде жертвоприношения. Кто-то записал и слил видео, как это происходило, и еще одно только что просочилось.
Я сморщилась, закрыв глаза от боли в груди. Как кто-то мог сделать что-то настолько мерзкое?
— А Дайя знает о том, что происходит с Марком?
— Нет. Ритуалы и участие Марка держатся в секрете. Я не готов раскрыть это, пока не уничтожу их. Это то, с чем я справляюсь в основном сам.
Я киваю, понимая подтекст. Не говори Дайе.
— Так вот почему ты под другим псевдонимом. Почему бы не назвать меня другим именем?
— Потому что ты обычный гражданин, и узнать, кто ты на самом деле, было бы так невероятно просто, что это почти смешно. А вот меня — не очень. — Отвечает он, снова ухмыляясь в мою сторону.
Ух. Высокомерие.
Его лицо становится серьезным.
— Вот почему я не хотел тебя впутывать. Но, боюсь, Марк уже обратил на тебя внимание, и я бы предпочел, чтобы ты была рядом со мной. По крайней мере, так я буду знать, что ты в безопасности.
Я поворачиваюсь к нему лицом, пристально разглядывая его. Он расслабился в своем кресле, его длинные ноги расставлены, одна рука перекинута через руль, а другая лежит на подлокотнике между нами.
Я заставляю себя сосредоточиться и не обращать внимания на то, как сжимается моя грудь от одного его взгляда.
То, что солнце красивое, не означает, что на него не опасно смотреть, Адди.
— Я верю, что ты защитишь меня от Марка, но кто защитит меня от тебя?
Его взгляд охватывает все мое тело, а глаза пылают собственничеством.
— Тот, кто попытается, в итоге умрет.
Мои глаза сужаются.
— Как ты можешь работать над спасением женщин и при этом активно преследовать другую? — Я бросаю вызов, вздергивая бровь.
У него хватает наглости выглядеть забавным. Я понятия не имею, что может быть смешного в преследовании кого-то.
— Я никогда никого не преследовал до тебя, — просто говорит он. — По крайней мере, за пределами моей работы. И уж точно не в романтических целях.
Я делаю лицо, которое полно недоверия.