Читать книгу «День триффидов [День триффидов. Куколки. кукушки Мидвича. Кракен пробуждается]» онлайн.
— Вот, — сказал он, наведя лупу на Азорские острова, — это ваш вклад.
Я посмотрел на карту и различил маленькую красную точку, отмеченную цифрой пять и датированную днем, когда мы с Филлис наблюдали исчезающие в глубинах болиды. Рядом, ближе к северо-востоку, тянулась полоса точно таких же точек.
— Точка — это болид? — спросил я.
— Один или более, — ответил капитан. — А это их курсы, — добавил он, указывая на тонкие линии. — Естественно, только те, о которых нам известно. Итак, что скажете?
— М-да. Во-первых, бросается в глаза, что их чертовски много, гораздо больше, чем я мог вообразить. А во-вторых — какого дьявола они группируются в скопления вроде этого?! — Я ткнул пальцем.
— А! — воскликнул капитан. — Теперь на минуту отвлекитесь и прищурьтесь.
Я прищурился и понял, что он имеет в виду.
— Области концентрации…
Капитан кивнул:
— Вот именно! Пять основных и целый ряд поменьше. Самая большая — юго-западнее Кубы, вторая по плотности — в шестистах милях от Кокосовых островов, огромные скопления — у Филиппин, Японии и Алеутов. Я не обольщаюсь и не утверждаю, что места скоплений определены с абсолютной точностью, даже наоборот. Вот посмотрите, сколько линий ведет в район к северо-востоку от Фолклендов, а ведь здесь зафиксировано всего три погружения. О чем это говорит? Только о том, что это место — вдалеке от водных трасс и, следовательно, нет очевидцев. Что-нибудь еще привлекло ваше внимание?
Я отрицательно покачал головой, пытаясь сообразить, к чему он клонит. Капитан достал карту промеров глубин и развернул ее на столе рядом с первой.
— Области концентрации в районе больших глубин? — догадался я.
— Да, и почти нет сообщений о погружениях в местах мельче, чем четыре тысячи саженей.
Я задумался. Капитан тоже молчал.
— Ну и что? — не выдержал я.
— Вот именно: ну и что?
Мы снова склонились над картами.
— Да, еще! — вспомнил он. — Все сообщения касаются исключительно погружений, и ни одного — о взлете.
— Капитан, — спросил я, — что вы обо всем этом думаете? У вас есть какие-нибудь предположения? И если есть, собираетесь ли поделиться со мной?
— У нас есть целый ряд теорий, но все они, по тем или иным причинам, неудовлетворительны. Ну а ответ на второй вопрос вытекает из первого.
— А как насчет русских?
— Они здесь ни при чем. В действительности они обеспокоены еще больше нашего. Русские с молоком матери впитали ненависть к капиталистам и всегда во всем подозревают Запад. Вот и теперь они не могут отделаться от мысли, что эти болиды — наши козни и происки, хоть и не понимают, что за игру мы ведем. Единственное, в чем сходятся мнения Востока и Запада: эти штуки — не природное явление, и появление их не случайно.
— А если не Россия, а какая-то другая страна, вы бы об этом знали?
— Без сомнения.
Мы снова погрузились в изучение карт.
— Мне постоянно напоминают, — нарушил молчание я, — слова небезызвестного Шерлока Холмса, сказанные им моему тезке: «Когда вы устраните невозможное, то все, что останется — каким бы невероятным оно ни было, — и будет истиной». Кто может утверждать, что если болиды — не продукт земной цивилизации…
— Мне не нравится такое разрешение вопроса, — оборвал меня капитан.
— Оно никому не понравится, — согласился я, — и тем не менее… Или почему, например, не предположить, что нечто в глубинах достигло высокой стадии эволюции и теперь объявилось на поверхности во всей красе высокоразвитой технологии. Почему бы и нет?
— Еще менее вероятно, — заметил капитан.
— В таком случае мы опровергаем Холмса — мы устранили все возможное и невозможное. А глубины — совсем неплохое место, чтобы схоронить что-либо от глаз человеческих, преодолев, естественно, технические трудности.