Читать книгу «День триффидов [День триффидов. Куколки. кукушки Мидвича. Кракен пробуждается]» онлайн.
— Ну надо же! — воскликнул Зиллейби. — О тщеславие… Тщеславие! Следовательно, помимо нашей существуют и другие группы Детей? Где именно?
Но Бернард явно не хотел, чтобы его торопили, предпочитая вести рассказ по собственному плану.
— Один Потерянный день случился в крошечном поселке в Северной Австралии. Там явно вышла какая-то накладка. Всего было тридцать три беременных, однако все Дети умерли. Большинство — спустя несколько часов после рождения, а самый последний ребенок — в семидневном возрасте.
Затем Потерянный день был отмечен в поселке эскимосов на острове Виктории в северной части Канады. Местные жители хранят молчание о том, что там произошло; надо думать, они так разгневались или испугались, когда стали рождаться дети, столь отличные от родителей, что их сразу же выкинули на мороз. Во всяком случае, никто из них не выжил. И это, между прочим, если сопоставить с историей возвращения наших Детей в Мидвич, показывает, что их способность оказывать «давление» появляется не раньше двухнедельного возраста, так что до этого срока они — индивидуальности. Еще один Потерянный день…
Зиллейби поднял руку.
— Разрешите высказать предположение. Он имел место за «железным занавесом»?
— За «железным занавесом» было два Потерянных дня, насколько нам известно, — поправил его Бернард. — Один вблизи Иркутска, почти на границе с Монголией. Очень мрачное дело. Мужья, решив, что их жены прелюбодействовали с демонами, уничтожили и детей, и матерей. Второе место — еще дальше на восток — называется Гижинск. Лежит в горах к северо-востоку от Охотска. Возможно, были и другие, но мы о них ничего не знаем. Почти с уверенностью можно говорить об аналогичных случаях в Южной Америке и Африке, хотя проверить эти слухи трудно. Аборигены говорят о своих делах неохотно. Кроме того, вполне возможно, что изолированные поселения могли «потерять» день и даже не заметить этого, так что появление Детей не вызывало большого удивления. По доходящим до нас слухам, на таких Детей смотрят как на уродов и убивают, хотя мы не исключаем и того, что некоторых из них матери прячут в укромных местах.
— Как я полагаю, в Гижинске было не так? — ввернул Зиллейби.
Бернард взглянул на него, и краешки губ его дрогнули.
— Похоже, вы ничего не упускаете из виду, Зиллейби? Вы правы, в Гижинске вышло иначе. Потерянный день случился за неделю до Мидвича. Тремя-четырьмя днями позже мы получили донесение об этом. Русские были очень обеспокоены. И это послужило для нас некоторым утешением, когда начались мидвичские события. Они, надо полагать, тоже в свое время узнали о Мидвиче и вздохнули с облегчением. Между тем наш агент продолжал следить за Гижинском и своевременно доложил нам о странном эффекте — все женщины там оказались беременны. Сначала мы как-то не придали значения этому явлению, оно показалось нам не слишком важным, хотя и любопытным, но когда поняли, что ситуация в Мидвиче развивается аналогично, — интерес немедленно возрос. Когда же родились Дети, положение русских оказалось лучше, чем наше: они просто-напросто «закрыли» Гижинск — городок в два раза крупнее Мидвича, и поступление информации к нам тут же прекратилось. Мы же «закрыть» Мидвич не могли, нам пришлось работать в иных условиях, и, как мне кажется, вышло это у нас не так уж плохо.
Зиллейби кивнул:
— Понятно. Министерство обороны сделало вид, будто ничего не знает ни о нас, ни о русских. Но если бы выяснилось, что у русских появился целый выводок потенциальных гениев, то было бы не вредно иметь возможность выставить против них свою собственную команду.
— Более или менее так. Ведь то, что Дети необыкновенны, выяснилось очень скоро.
— Я должен был сообразить, — грустно покачал головой Зиллейби. — Мне не пришло в голову, что Мидвич может оказаться не единственным. Но теперь меня посетила иная мысль: должно было произойти какое-то важное событие, заставившее вас раскрыть свои карты. Вряд ли наши дела могли повлечь за собой этот поступок, так что, надо думать, такие события имели место где-то еще, скажем, в Гижинске? Произошло ли там что-нибудь такое, повторения чего можно ожидать и от наших Детей?
Бернард аккуратно положил на тарелку нож и вилку, потом долго внимательно их рассматривал, после чего снова поднял глаза.
— Дальневосточная армия, — заговорил он не торопясь, — недавно получила на вооружение новый тип атомного оружия среднего радиуса поражения — что-то порядка миль пятидесяти — шестидесяти. На прошлой неделе они провели первые полевые испытания. Города Гижинска больше не существует.
Мы так и уставились на него. С возгласом ужаса Анжела наклонилась вперед.
— Вы хотите сказать… все они…
Бернард кивнул:
— До единого человека. Весь город. Никого не предупредили, иначе могли бы узнать и Дети. Кроме того, все устроили так, что происшедшее можно списать на ошибку в расчетах, а если потребуется, то и на саботаж. — Он снова помолчал. — Такова официальная версия — и для внутреннего и для внешнего пользования. Мы, однако, получили из русских полуофициальных источников копию донесения, отправленного ими по особым каналам. В нем содержится мало конкретных сведений, но нет сомнений, что оно относится к Гижинску и появилось одновременно с осуществлением акции по уничтожению города. Мидвич в этом обращении даже не упомянут, хотя там есть предостережение, выраженное очень недвусмысленно.
О Детях там говорилось как о группах, представляющих не просто угрозу для страны проживания, но как о реальной и серьезной опасности для существования всего человечества. Правительства призываются к тому, чтобы без промедления «нейтрализовать» все известные группы. Изложена суть дела очень четко, но чувствуется оттенок паники. В обращении повторяется несколько раз, чтобы все это было сделано быстро и не только ради блага наций или континентов, а именно потому, что Дети — угроза всему человечеству.
Зиллейби изучал узор на тканой скатерти, наконец поднял голову и спросил:
— И какова же позиция военной разведки? Надо полагать, она хочет разобраться, какие козни затевают русские на этот раз?
— Большинство — да, но некоторые — нет, — признался Бернард.
Зиллейби опять поднял глаза.
— С Гижинском разделались на прошлой неделе, не правда ли? В какой именно день?
— Во вторник, второго июля, — ответил Бернард.
Зиллейби опять кивнул, как бы подводя итог своим размышлениям.
— Любопытно, — сказал он. — Но как, хотелось бы понять, об этом узнали наши Дети?
Вскоре после ужина Бернард объявил, что снова собирается в Грейндж.