Читать книгу «День триффидов [День триффидов. Куколки. кукушки Мидвича. Кракен пробуждается]» онлайн.
— О, мистер Зиллейби… — начала я.
— Не огорчайтесь, миссис Уильямс, во многих отношениях я еще вполне здоров, так что в ближайшее время мне ничто не угрожает. Пока же, я думаю, не имеет смысла тревожить тех людей, которых любишь, больше, чем это необходимо. Верно? Уверен, вы согласитесь со мной, что причинять им беспокойство — ненужная жестокость.
— Что ж, сэр, если вы считаете…
— Да, я так считаю. Я и без того у вас в долгу, миссис Уильямс, но не смогу считать это услугой, если не буду твердо уверен в вашем молчании. Можно мне надеяться?
— Конечно. Как вам будет угодно, мистер Зиллейби.
— Благодарю вас, миссис Уильямс. Благодарю от всей души, — сказал он.
Потом я спросила его:
— Вы видели, как это случилось, сэр? Такое зрелище вполне могло вызвать шок!
— Да, — ответил мистер Зиллейби. — Я все видел, только не знаю, кто был в машине.
— Джим Паули, — сказала я. — Тот, что с фермы.
Он кивнул:
— Знаю его. Славный парень.
— Да, сэр. Очень хороший мальчик, не то что эти «дикие». Просто представить себе не могу, чтобы он гонял на машине, как сумасшедший. Уж никак это на него не похоже.
Тогда наступила пауза. И мистер Зиллейби сказал каким-то странным голосом:
— Перед этим он сшиб одного из Детей — мальчика. Тот, надеюсь, пострадал не очень сильно, хотя и перелетел через шоссе.
— Одного из Детей! — вскричала я. И тут же поняла, что он хочет сказать. — О нет, сэр! Не могли же они… — И остановилась, увидев, как он смотрит на меня.
— Есть еще свидетели. Вот если бы… тогда, может быть, и шок был бы слабее… Вероятно, я не воспринял бы это так остро, если бы на каком-то предшествующем этапе моей долгой-долгой жизни мне довелось стать свидетелем умышленного убийства.
Рассказ, которым поделился с нами Зиллейби, завершался описанием того, как он с трудом сел на скамью. Когда он кончил, я посмотрел на Бернарда. Не обнаружив в его лице даже намека на ответ, я произнес:
— Вы намекаете, что Дети… заставили его налететь на стену?
— Я не намекаю, — ответил Зиллейби, печально покачивая головой. — Я это утверждаю. Они сделали это точно так же, как когда-то заставили своих матерей вернуться в Мидвич.
— Но свидетели… те, что давали показания?..
— Все они прекрасно знали, что произошло в действительности, но от них требовалось другое — рассказать, что они видели.
— Но если они, как вы утверждаете, знали…
— И что? Что бы сказали вы? Если бы знали то, что известно им? И были бы вызваны давать показания? В подобных делах вердикт должен быть приемлем для властей, что означает, что он должен быть приемлем для нашей общеизвестной фикции — здравого смысла. Предположим, что каким-то образом удалось бы вынести вердикт, будто юношу заставили покончить с собой Дети усилием воли. Вы думаете, кто-нибудь поверил бы в это? Разумеется, нет. Тогда пришлось бы проводить новое расследование специально для того, чтобы получить «разумный» вердикт, который и был бы тем самым, что получен сегодня. Так зачем же свидетелям рисковать, что их сочтут ненадежными или суеверными из-за таких пустяков?
Если вам нужны показания, так сказать, истинные, то взгляните на вашу собственную реакцию. Вам известно, что я обладаю кое-какой репутацией, как автор многих книг. Вы знаете меня лично, но разве это стоит чего-нибудь в свете привычного мышления «человека здравого смысла»? Когда я говорю вам о том, что произошло в действительности, ваша первая реакция — найти способ превратить то, что я видел на самом деле, в нечто такое, чего на самом деле не было.
Знаете, мой друг, надо же все-таки думать хоть иногда. Вы как-никак жили тут, когда Дети заставили своих матерей вернуться в Мидвич!
— Ну, это весьма далеко от того, о чем вы нам только что рассказали, — возразил я.
— В самом деле? А не возьмете ли вы на себя труд осветить нам принципиальные различия между тем, когда вас принуждают сделать нечто неприятное для вас лично или фатальное для другого? Бросьте, бросьте, дружище! Просто за время долгого отсутствия вы потеряли способность вступать в контакт с Невероятным. Рационализм вас оглушил, а у нас тут неортодоксальное чуть ли не каждый день можно найти на пороге собственного дома.
Я воспользовался возможностью на время уйти от темы сегодняшнего расследования:
— До такой степени, что Уиллерсу пришлось отказаться от достославной гипотезы истерии? — спросил я.