Читать книгу «День триффидов [День триффидов. Куколки. кукушки Мидвича. Кракен пробуждается]» онлайн.
Командир эскадрильи пожал плечами.
— Чтобы понять, надо пролететь над Мидвичем. Вот это, — он постучал пальцем по фотоснимку, — снято с высоты десять тысяч футов. На этой высоте экипаж никакого влияния зоны не ощущал.
Полковник Лэтчер кашлянул.
— Двое моих офицеров выдвинули предположение, что область поражения имеет форму полусферы, — заметил он.
— Вполне возможно, — согласился командир эскадрильи, — а возможно, ромбоида или додекаэдра.
— Я так понимаю, — мягко продолжал полковник, — что они наблюдали за полетом птиц, пересекающих зону, и исходили из того, на какой высоте эти птицы теряли сознание. Они говорят, будто на границе круга зона поражения поднимается не вертикально, как стена, то есть это не цилиндр. Она закругляется к центру. Следовательно, это что-то вроде свода или конуса. По их мнению, скорее всего полусфера, но наблюдения проводились на слишком небольшом сегменте, чтобы утверждать наверняка.
— Что ж, это первая реальная помощь, которую мы получили за последнее время, — признал командир эскадрильи. И задумчиво добавил: — Если они правы насчет полусферы, то высота над центром круга должна составить около пяти тысяч футов. А нет ли у них какой-нибудь идеи, как это выяснить, не подвергая опасности летчиков?
— Фактически, — сказал несколько неуверенно полковник Лэтчер, — у одного из них есть. Он предположил, что, возможно, вертолет со спущенной на тросе длиной в несколько сот футов птичьей клеткой с канарейкой мог бы… Ну, я понимаю, что звучит это…
— Нет, — возразил капитан, — это мысль! Вероятно, тот самый парень, благодаря которому установлены границы круга?
— Тот самый, — кивнул полковник Лэтчер.
— Ишь ты, какой спец по орнитологической войне, — прокомментировал командир эскадрильи. — Нам, вероятно, удастся придумать что-нибудь получше канарейки, но за идею спасибо. Однако сегодня уже поздно. Завтра утром сделаем снимок с меньшей высоты и в косых солнечных лучах.
Тут выступил майор разведки.
— А может, бомбы? — сказал он, просыпаясь. — Скажем, осколочные?
— Бомбы? — переспросил командир эскадрильи, заламывая бровь.
— Стоило бы продумать на всякий случай. Кто знает, чего можно ожидать от этих гостей? Может, все же стоит подготовиться? На случай, если они попробуют удрать? Трахнуть их хорошенько, но так, чтобы осталось, что исследовать.
— Не слишком ли решительно? — поморщился начальник полиции. — Я так понимаю, объект лучше заполучить целым.
— Верно, — согласился майор, — но пока мы позволяем им делать то, ради чего они сюда заявились, а от нас они отгородились этой стеной.
— Не понимаю, зачем им понадобился Мидвич, — вмешался другой офицер. — Думаю, это вынужденная посадка, и «завеса» используется для того, чтобы предотвратить наше вмешательство, пока не закончатся ремонтные работы.
— Но ведь там Грейндж, — сказал кто-то с намеком в голосе.
— В любом случае, чем скорее мы получим полномочия вывести эту штуку из строя, тем лучше, — продолжал майор. — Нечего ей здесь болтаться! Главное, не дать им улизнуть. Слишком уж аппетитная штучка. Не говоря уже о самом объекте, эта защита может оказаться для нас весьма полезна. Я предлагаю принять меры для захвата объекта, если возможно — целым, а нет — так в любом виде.
Завязалась дискуссия, результаты которой были весьма скромны, поскольку все участники имели полномочия лишь наблюдать и доложить по начальству. Единственное решение, которое мне запомнилось, касалось пуска осветительных ракет на парашютах с часовым интервалом для наблюдения за Мидвичем ночью да еще подготовки вертолета к завтрашнему утру с целью получения информации. Других решений не последовало.
Я никак не мог взять в толк, зачем я тут болтаюсь, равно как и к чему здесь Бернард, который не внес в работу совещания ни малейшего вклада. По дороге обратно я спросил:
— Слушай, а ты-то что здесь делаешь?
— Ну, у меня тут интерес профессиональный.
— Грейндж? — осведомился я.
— Да, Грейндж входит в мою компетенцию, и, естественно, нас занимает все, что происходит вокруг лаборатории. А это происшествие нельзя назвать ординарным, не так ли?
«Нас», как я понял, еще когда он представлялся перед совещанием, означало либо военную разведку вообще, либо какой-то ее отдел.
— Я думал, — сказал я, — что подобными делами занимается Специальная служба[9].
— Ну, тут многое зависит от обстоятельств, — туманно ответил он и перевел разговор на другое.
В «Орле» Бернарду удалось получить номер, и мы поужинали втроем. Я надеялся, что после ужина он выполнит свое обещание «пояснить все попозже», однако, хотя мы переговорили о многом, включая Мидвич, Бернард явно избегал даже упоминания о своих профессиональных интересах. Тем не менее вечер получился приятный, и, когда ужин кончился, у меня осталось чувство недоумения, как можно столь легкомысленно позволять некоторым людям исчезать из твоей жизни.
[9] Отдел Департамента уголовного розыска, осуществляющий функции политической полиции.