— Как аварии. — Я пожимаю плечами, беру кисть и продолжаю работать над своей картиной.
— Нина ты выглядишь ужасно.
— Спасибо, мама.
Краем глаза я вижу, как она входит в комнату и медленно поворачивается, глядя на картины, которые я выстроила вдоль стен.
— Обычно ты добавляешь какой-нибудь яркий цвет. Все эти картины просто серые и черные, — говорит она.
— Откуда ты это знаешь? Ты никогда не интересовалась моим искусством.
Она ничего не отвечает, но подходит ко мне и несколько минут смотрит, как я рисую.
— У меня картина с девушкой в зеленом платье. Мы повесили ее в гостиной.
Я замираю с кистью на холсте.
— Я думала, что ее продали вместе с остальными, анонимному покупателю. Он их вернули?
— Нет. Он позволил мне забрать ее.
Я поднимаю на нее глаза. — Он?
— Твой муж. Это он купил картины.
Я делаю глубокий вдох и поворачиваюсь обратно к своему холсту.
— Он больше мне не муж.
Я пытаюсь продолжить работу, но моя рука с кистью дрожит, поэтому я опускаю кисть и смотрю на незаконченную черную фигуру передо мной. Мама берет меня за плечи и поворачивает к себе.
— Что между вами произошло, милая? Я думала, вы останетесь вместе.
— Я вошла, когда он потрошил Брайана, — говорю я. — После того, как он отрезал ему почти все пальцы.
— Он убил его?
— Да.
Она молчит мгновение, а потом качает головой.
— Он любит тебя.
Я чувствую, как слезы начинают собираться в глазах.
— Да, любит. Но иногда любви недостаточно.
— Нина, ты знала, кто он, и все равно влюбилась в него. Разве ты не можешь его простить?
— Он бы сделал это снова, мама. Я не могу жить с еще одной смертью на моей совести. Эта уже слишком тяжела. Это делает меня лицемеркой? Что меня никогда не волновало, что он сделал или кого он убил раньше?
— Так устроен его мир. Но не твой.
Я поворачиваюсь к холсту и снова беру кисть.
— Я должна закончить картину к завтрашнему дню.
— Хорошо, дорогая. Я дам тебе поработать. — Она протягивает руку и слегка поглаживает тыльную сторону моей ладони. — Пожалуйста, ответь мне, когда я позвоню.