Из кухни доносится какой-то шум, затем раздаётся звук закрывающейся дверцы холодильника. Услышав звон срабатывающей микроволновки, Гермиона вскидывает голову и ловит взгляд Малфоя. Он кивает в сторону дверного проёма и, поднимаясь, хватает её за руку и стаскивает с дивана.
— Драко, — одёргивая рубашку, Гермиона едва ли не всхлипывает. — Мне надо… Больно и… Я…
— Знаю, — тихо отвечает он и целует её прежде, чем она наклоняется, чтобы натянуть штаны. — Знаю, пошли.
Вцепившись ей в запястье, он приводит её в свою спальню — эта комната ближе всего расположена к гостиной — и как можно тише прикрывает за собой створку. Гермиона забывает о своих колебаниях, сомнениях и, едва Малфой запирает дверь, стягивает с себя джинсы — ноги почти что не держат её.
— На кровать, — обернувшись, он кивает головой в сторону означенного предмета мебели, сбрасывает брюки, отшвыривает их ногой в сторону и присоединятся к уже устроившейся на матрасе Гермионе.
Малфой не тратит время на то, чтобы избавить её от рубашки, и тут же входит в неё — и боже, это прекрасно. Как раз то, что ей было нужно, — ещё до того, как она себя коснулась. И что никак не смогут заменить её руки и пальцы.
Гермиона кончает в считанные секунды и кричит в ладонь Малфоя, зажимающую ей рот. Ощущения настолько сильные и яркие, что она крепко обхватывает Драко ногами, и ему приходится остановиться.
Придя в себя достаточно, чтобы поднять веки, она понимает, что, не сводя с неё глаз, Малфой всё еще движется. Гермиона хочет поблагодарить его за доставленное удовольствие, но вспоминает, что именно он выступил инициатором идиотской идеи о мастурбации в гостиной. Однако, как только её накрывает второй оргазм, зародившееся негодование напрочь выметает из головы. И теперь вряд ли она сможет хоть в чём-либо обвинить Малфоя.
Гермиона просыпается рядом с Драко в его кровати — в комнате горит свет, а за окном чернеет ночь. Они оба заснули в нелепых позах, и сейчас она утыкается лицом в малфоевское плечо, а её ноги лежат поверх его тела. Пусть и неумышленно, но она впервые не ушла от него сразу после секса. Гермиона настолько вымоталась, что даже не сообразила, что проваливается в сон, — пока, наконец, не очнулась. Похоже, Малфой был в таком же состоянии, учитывая, что он всё ещё спит, а она до сих пор здесь.
Сонная, она поднимается и, путаясь в одежде, еле влезает в джинсы. По дороге к двери выключает свет, тихо прикрывает за собой створку и на цыпочках крадётся в свою спальню.
День: 1243; Время: 8
— Ты… Ты что делаешь?
Стоя на коленях, Гермиона поднимает голову, затем выпрямляется, рассматривая фигуру, возвышающуюся в дверном проёме.
— Сажаю цветы.
— Зачем?
— Мне было скучно, — она пожимает плечами. — Я нашла эти семена в ящике у раковины и решила их посадить.
— Они растут в холоде?
— Понятия не имею.
— А тебе не кажется, что в таком случае в этом нет особого смысла?
— Нет, ведь я нашла себе занятие.
Нахмурившись, Малфой прислоняется к дверному косяку.
— В последнее время ты какая-то неестественно бодрая.
— Бодрая? — Гермиона снова пожимает плечами. — Мне просто кажется… всё, в некотором роде, налаживается.
— Идёт война.
— Спасибо за напоминание.
— А тебе разве надо об этом напоминать?
— Нет, это был сарказм, — настроение начинает портиться, и Гермионе кажется, именно это Малфой и ставил своей целью. — Знаешь, то, что ты сам вечно на всех злишься, совершенно не значит, что другие должны тебе уподобляться.
— Да мне плевать на других. Я…
— Хорошо, — Гермиона гасит зарождающийся конфликт в зародыше. — Хочешь помочь мне с растениями?
— Что?