Позже, когда он уйдёт, а солнце превратит гладь озера в расплавленное золото, Гермиона будет мучиться вопросом, во что же она ввязалась.
День: 1193; Время: 18
В доме на площади Гриммо висит зловещая тишина, и Гермиона понимает: — что-то случилось! — ещё до того, как из-за угла появляется помятый, усталый и по-малфоевски бледный Энтони.
— Что произошло?
— Чо, — его голос срывается, и он откашливается. — Она ранена. Гаррета здорово приложили. Смитс мёртв.
— Как это вышло? Насколько всё плохо?
— Не знаю. Мы же никогда ни черта не знаем, верно? Ни словечка не скажем, — его переполняет горе, и он злится — теперь понятно, почему его волосы торчат дыбом… он будто тянул их в разные стороны.
— Чо и Гаррет поправятся? — Гермиона в этом не уверена, но считает нужным спросить.
— Гаррет в порядке. Оклемается через пару дней. Чо… Не знаю. Она жива, но… Ей потребуется немало времени, чтобы понять, как существовать дальше.
Гермиона открывает рот, чтобы расспросить поподробнее, но, заметив Грюма, который тяжело спускается по лестнице, обрывает себя. Он выглядит измождённым: сегодня один из тех немногих дней, когда в глаза бросается его усталость от битв, отметины войны и следы сделанного непростого выбора.
— Малфой пропал.
— Что? — Гермиона давится воздухом, а волосы на затылке становятся дыбом. В голове тут же вспыхивает тысяча вариантов, её глаза округляются, а рот приоткрывается.
— Он был здесь час назад, — трясёт головой Энтони, и Гермиона понимает, что теперь может сделать вдох. Он пропал отсюда. И она сосредоточивается на том, чтобы успокоить заполошно бьющееся сердце, и гонит прочь вопрос, почему её вдруг накрыла такая паника.
— План провалился. Он где-то зализывает раны, — Грюм с ворчанием смотрит на часы. — Он мог бы заняться этим после войны. Вы, детки, своими идиотскими сожалениями лишь растянете её ещё на год. Даже в случае неудачи постоянная бди…
— Грюм, мы не были обучены воевать, и это не наш выбор. Мы не можем справляться со стрессом точно так же, как те, кто к такому привык, — возражает Гермиона, и после её попытки защитить их всех — его — воцаряется тишина.
— Но вы здесь, и оправданиям тут не место, — отрезает Грюм, и они сверлят друг друга глазами, пока один из них не отводит взгляд. Сдаётся Гермиона, она смотрит в пол, её губы сжаты в тонкую линию, а в зрачках полыхает гнев.
День: 1199; Время: 12
За пять дней Гермиона наведывается в три убежища, но Малфоя нигде нет. Она не очень понимает, зачем вообще его ищет, но что-то внутри ноет от осознания того, какие чувства он сейчас испытывает. Гермиона не может представить, каково это: возглавлять команду, один член которой погибает, а большая часть получает ранения. Она не позволяет себе копаться в собственных мыслях… Обдумывать то, что она просто не хочет, чтобы он чувствовал себя виноватым, ведь в нём и так слишком много вины.
Это не его ошибка — вот что собиралась сказать ему Гермиона. И точно так же она бы уверяла любого, ведь это правда, и никто не должен брать на себя чужую ношу. Гермионе кажется, что если камень, который Малфой толкает вверх, станет слишком большим, он может сдаться.
========== Десять ==========
День: 1203; Время: 5
Гермиона присаживается рядом, но Малфой даже не шевелится. Она ёрзает на неудобной деревяшке, задевает рукавом его руку. Драко сверлит взглядом то ли нижнюю ступеньку крыльца, то ли грязное пятно, но вряд ли хоть что-то видит. Проходит много времени, прежде чем Гермиона слышит шорох его одежды; едва Малфой разворачивается, она встречается с ним глазами.
Она обхватывает его лицо ладонями: его щёки такие же холодные, как и её пальцы, а губы под её собственными — шершавые и потрескавшиеся. Малфой тепло выдыхает, но не отвечает на поцелуй. Гермиона немного отстраняется: его радужка серая, будто сегодняшний пасмурный день, и лишь румянец, разлившийся по его скулам, придаёт ей мужества.
— С днё… — начинает Малфой, и она знает, что он хочет сказать, но сейчас не лучшее время для поздравлений.
— Ты сделал всё, что мог.
Это неправильные слова, но Гермиона в любом случае произнесла бы именно их. Малфой отодвигается и поднимается на ноги. Она поворачивается и, щурясь, смотрит на его ботинки до тех пор, пока те не пропадают из вида. Тогда она тоже встает и оказывается с Малфоем лицом к лицу.
— Драко, ты чертовски хороший стратег. Ты ничего не мог сделать!
Он резко крутится на месте — холодный ветер треплет светлые волосы.
— Я мог сделать всё! Ведь именно я проявил себя недостаточно хорошо. Я ошибся. Облажался. И мне совсем не нужны уверения, что всё в порядке! Скажи об этом семье Смитса или Чанг, которая сейчас лежит на грёбаной койке без своих чёртовых пальцев!
— Но это не твоя вина! Ты не мог предвидеть того, что произошло! И с имеющейся информацией ты сделал всё возможное. У тебя были неполные данные. Ситуация оказалась действительно дерьмовой, но ты всё равно умудрился вытащить живыми четверых! Будь на твоём месте кто-то другой, вы все бы уже отправились на кладбище. Никто тебя не винит. И ты не можешь винить себя.