— Можешь подвинуться сам, пропустить меня и затем пройти.
— Ты всегда ведёшь себя так глупо?
— А ты всегда убеждён, что мир вращается вокруг твоей персоны? — бросает она в ответ.
— Просто смешно, — тихо бормочет он, кладёт руку ей на бедро и отстраняет в сторону, чтобы пройти.
Она сбрасывает его ладонь и, наверное, чуть дольше, чем требуется, задерживает его пальцы в своих, но он не спешит вырываться. Гермиона идёт за своей чашкой с чаем, всем телом стараясь почувствовать Малфоя за спиной - но слышится хлопок двери, и она остается одна.
День: 1079; Время: 10
— Господи, — выдыхает Гермиона, пока его губы хозяйничают на её шее. Малфой возвращается к тому местечку, ласка которого вызвала столь бурную реакцию, втягивает, прикусывает кожу зубами.
С момента их первого поцелуя прошла неделя, и когда Малфой вывернул из ванной комнаты и врезался в Гермиону, она вдруг утратила над собой контроль. За последние семь дней она превратилась в комок нервов, ожидая чего-то, что так и не произошло. Но судя по тому, как Малфой целует её сейчас, она делает вывод: возможно, он не потерял к ней интерес, а наоборот, ждал как раз именно этого. Того, что Гермиона сама сделает шаг ему навстречу.
Ей уже трудно держать себя в руках. Ещё никогда она не лишалась самообладания и не растворялась в другом человеке настолько от одного лишь поцелуя, и это сводит с ума. И позже Гермиона даже начнёт переживать, что Малфой способен вызывать в ней такой непредсказуемый отклик.
Вначале он не позволяет себе ничего лишнего, но вот его рука скользит по рёбрам, кончики пальцев задевают пояс брюк, и Гермиона не знает, что и думать. Она не уверена, что готова разрешить Малфою столь интимные прикосновения, и собственное смятение заставляет её отстраниться.
На его щеках горит румянец, губы припухли, а радужка глаз потемнела. Малфой смотрит на Гермиону так, как ещё никто и никогда до этого, и её желудок делает кульбит, а дыхание перехватывает. Его ладонь сжимает в горсти футболку на её спине, и он замирает — смотрит и ждёт, что Гермиона будет делать.
«Ладно, — думает Грейнджер. — Ладно».
И снова целует Малфоя, вжимаясь в него так крепко, что он делает шаг назад. Прислоняется к стене, чтобы сохранить равновесие, и Гермиона льнёт к нему всем телом. Она чувствует его возбуждение и, распахивая глаза, резко выдыхает ему в рот. Она не знает, почему его состояние стало для неё такой неожиданностью, и нервничает, несмотря на захлёстывающую… гордость? Ощущение собственной силы? Она не может подобрать название тому, что побуждает её целовать Малфоя несмотря ни на что. Он же обхватывает её ягодицы и прижимает к себе, и Гермиону пугают их обоюдные стоны удовольствия.
Она заведена, нижнее белье стало влажным, и возбуждение лишь возрастает, едва Малфой стискивает её бедра и трётся о живот. Сердце болезненно громыхает, и Гермиона прикладывает значительные усилия, чтобы заставить себя отстраниться. Она отчаянно хочет Малфоя, но это желание слишком тревожит — ведь она не планировала заходить так далеко.
— Мне нужно… приготовить ужин. Да. Ужин. Еда. Я… хочу есть.
Малфой хмурится и приподнимает брови в ответ на её лепет и жаркий румянец. Его дыхание так же сбито, как и её собственное.
Двигаясь в сторону кухни, Гермиона мысленно ругает себя на все лады. Ей приходится на несколько минут прислониться к столешнице, чтобы прийти в себя.
День: 1084; Время: 18
— Дин!
Другу хватает вежливости, чтобы изобразить смущение.
— Оно не прекращает.
— Он, — поправляет Гермиона и делает шаг в сторону бьющего себя по голове эльфа, но Дин её останавливает.
— Оно… Он кусается.
— «Ступефай»! — она ловит падающего домовика, не желая, чтобы тот покалечился ещё больше.
— Нам надо отнести его обратно? Капля Веритасерума, и, думаю, он как минимум проболтается о своём хозяине.
— Почему бы и нет, — бормочет Гермиона, пожимая плечами.
День: 1085; Время: 1
— Это незаконно, — Грюм обрушивает на стол кулак, и Гермиона, Дин, Чо и Джастин отпрыгивают назад.
— Мы не знали. Решили, что это отличная мысль — привести для допроса того, кто скорее всего, в курсе деятельности Пожирателей Смерти, — начинает Чо, и Грюм поворачивает к ней своё свекольно-красное лицо.
— Это не просто «кто-то»! Это домашний эльф! Собственность! И теперь у нас на руках обвинение в краже, предъявленное вам четверым Крэббом-старшим.