— Да, ко…
— Вот видишь, снова. Снова! Но я не смотрел на мир с твоей колокольни лишь до тех пор, пока не разразилась катастрофа, а ты так этого и не соизволила.
— Потому что Пожиратели Смерти продемонстрировали, будто достойны этого? Ха! Они…
— Потому что это продемонстрировал я! — орёт он.
Тишина. Гермиона понимает, что они оба, красные от крика, тяжело дышат всего в шаге друг от друга. Она смотрит на Малфоя, от удивления позабыв о злости, но он всё ещё полон ярости. Жилы на его шее вздулись, глаза горят, пальцы то сжимаются в кулаки, то разжимаются.
— Я не расист, — яростно шепчет он. — Больше не такой. Я не сказал, что магглы неумные, некреативные или какими там ещё могут быть люди. Я лишь заметил, что они позади нас в обладании магическими способностями. Вот и всё. Именно ты решила, что подразумевались низшие люди… не я.
Пару долгих секунд он сверлит её взглядом и уходит из комнаты, с усилием переставляя ноги.
День: 991; Время: 12
Невилл смеётся и активно помешивает кофе, от чего ложечка то и дело бренчит о стенки.
— Было так плохо?
— Не знаю. Я просто… он будто пытается раскрыть мне глаза, хотя я и так смотрю изо всех сил.
— В этом есть смысл. Кое-какой.
— Знаю. И это больше всего меня заботит. Потому что я не считаю, что у него есть право требовать от меня сочувствия или желания взглянуть на мир с его точки зрения и вникнуть, почему он всё это натворил. Однако, если я хочу его понять, тогда, наверное, мне придется так поступить. Именно меня он попытался оттолкнуть, а теперь вот как всё представил.
— Потому что это был такой его способ. Гермиона, не зря же он даже постарался достучаться до тебя, это кое-что да значит.
— Он стремится чувствовать меньшую вину за то, что сделал. Или же просто хочет спокойнее жить, чтобы я не набрасывалась на него из-за каждого слова.
— Тот факт, что он ощущает вину, тоже имеет значение. Так же как…
— Да знаю, Невилл. Знаю. Именно поэтому я решила дать ему шанс, понимаешь? Дала, а потом пришла к выводу, что он его недостоин. Ещё одна попытка, и я снова делаю шаг назад. Я будто бы на качелях — туда-сюда, и это всё уже смешно.
Открываясь перед Невиллом, Гермиона чувствует себя странно — она редко с кем так откровенничает. Однако этот конфликт как минимум раздражает — а чаще всего буквально доводит до белого каления, — и Гермионе надо поговорить с тем, кто не испытывает к Малфою ненависти.
Или же вообще хоть с кем-то о чём-нибудь поговорить. Она ловит себя на том, что порой ведёт с людьми бессодержательные беседы, лишь бы только о чём-то разговаривать.
— Ты позволяешь себе быть уязвимой, поэтому держишь оборону — ведь знаешь о своей слабости. Но толку этим не добиться.
Она вздыхает.
— Что ж мне теперь, перестать защищаться? Это же Драко Малфой.
— Нет-нет. Я имею в виду, тебе следует перестать смотреть на него так, будто он опять станет прежним. Произошло слишком многое, чтобы такое случилось. Я считаю, тебе не надо ждать, что всё изменится, не надо набрасываться на него со своими выводами, пока не будешь уверена в том, что именно он имеет в виду. Это же бесполезно — ты слишком привыкла к оскорблениям и больше ни на что не обращаешь внимание. Ты ищешь спрятанный рождественский подарок, в котором под обёрткой ничего нет.
— Милая метафора.
— Я думал о ней с тех самых пор, как ты подняла эту тему, так что не мог не использовать её, — Невилл краснеет, а Гермиона хохочет.
День: 994; Время: 12
Гермиона пишет и пишет, так что руку уже сводит судорогой, но она не останавливается, пока не ставит подпись. Кладя конверт на стол Артура Уизли, она почти не сомневается, что к утру её кисть отсохнет и отвалится.
Гермионе неважно, что, скорее всего, письмо попадёт к адресатам только месяцы спустя, по крайней мере, она сделала всё, от неё зависящее.
День: 996; Время: 10
Когда Малфой входит в кухню, рядом с Гермионой сидит мужчина с длинной чёрной бородой. С его появлением она ощущает прилив волнения и вместе с тем странного облегчения… Этот аврор за столом вот уже двадцать минут пялится на неё.