— Нет, я в норме… — Гермиона толкает его сильнее. — Что… Я… Когда… Как!
Её накрывает волна паники, нутро от горла до желудка леденеет от шока. Глаза горят, голова плывёт, и Гермиона просто не понимает.
— Ты… шпион? Шп…
— Что… — он обрывает себя, отпихивает её назад. Наклоняется, но Гермиона и так видит достаточно, чтобы понять, как Малфой зол и обижен (возможно, ему даже больно, хотя никогда прежде она не замечала за ним таких эмоций).
Заклинанием он увеличивает ещё одну мантию с капюшоном, маску и бросает это снаряжение Гермионе. Вещи легко, как песок, выскальзывают из её пальцев, обжигая кожу.
— Что происходит?
— Снимай мантию и повязку Ордена, переодевайся в пожирательскую хламиду. Сегодня вечером ты присоединишься к Ближнему кругу Тёмного Лорда.
— Что?
Малфой швыряет ей ярко-жёлтые шнурки.
— Перешнуруй ботинки.
— Малфой…
— Ну, что ещё непонятно? Люпин запросил подкрепление, и, прежде чем мы отбыли, Грюму пришла в голову эта идея…
— Тебе пришла, — шепчет Гермиона, отрываясь от шнурков, и Малфой встречает её взгляд, но тут же переводит глаза на свои разглаживающие мантию ладони.
— С этого момента мы все Пожиратели Смерти. Феникс — Грейнджер, сконцентрируйся, а то я помню, как хреново ты различаешь людей, — у Феникса жёлтые шнурки. Уяснила? Нет шнурков — значит, Пожиратель. Понятно?
— Я не могу… — она качает головой. — Не могу это надеть, Малфой.
— Грейнджер, ты считаешь, что тебе слишком многое не под силу, — ворчит он, хотя это правда лишь отчасти, и прикладывает к лицу Гермионы холодную маску.
Она ощущает его магию как нечто жаркое и ничем не замутнённое, и это чувство столь сильное, что она покрывается мурашками от шеи до лодыжек. Соски твердеют, живот скручивает судорогой, и Гермиона удивлённо выдыхает. Эти переживания пугают её, потому что никогда до этого — да ещё настолько быстро! — она ни на кого так не реагировала. Это всё магия, снова и снова повторяет Гермиона про себя.
Убирая ладонь, Малфой смотрит как-то иначе, и ей приходится отвести глаза, чтобы вернуть самообладание. Он молчит пару секунд, и когда наконец заговаривает, его голос звучит тихо и серьёзно.
— Всё просто. А теперь торопись. У нас не так уж много времени.
Она не сразу берёт себя в руки.
— Симус…
— В порядке. Словил Ступефай и Петрификус, чтобы прекратил палить Непростительными в Лонботтома и Томаса.
— Как мне понять, за кем следовать, если я могу ориентироваться только по шнуркам?
— Они решат, что Орден отступил, и примут нас за своих. Когда они соберутся полным составом, мы ударим.
Она замолкает, присаживается на корточки и вытаскивает чёрные шнурки из своих ботинок.
— Прости.
— За что?
— Я… я просто… имею в виду, ты был в…
Он переступает с ноги на ногу.
— Да неважно, Грейнджер. Просто поторопись.