Читать книгу «The Fallout (ЛП)» онлайн.
День: 1541; Время: 18
Ветер поднимает комья грязи, и они дождём бьются в разрушенное здание. Камни перекатываются по большому пыльному кругу, по треснувшему каменному полу, и один из них ударяется о её ботинок. Наверное, когда-то это был бальный зал или столовая. Всю восточную стену снесло, западная же опадает и поднимается рваным подобием кладки. За спиной у Гермионы всё ещё виднеются крылья и нога — она предполагает, что там было изображение херувима. Она представляет, что когда-то эта комната была демонстрацией богатства и класса — шикарной, уставленной лучшими в мире вещами.
Теперь весь дом лежит в руинах. Беспорядочные остатки былой роскоши видны повсюду: блеск браслета, обугленные бархат и кружевная драпировка, кукла с обожжённым лицом и единственным голубым глазом — интересно, почему всегда находится какая-нибудь жуткая кукла? — изысканная резьба на том, что могло служить частью украшения или ножкой мебели. Гермиона не знает, что здесь произошло, хотя нельзя сказать, что ей это неинтересно.
Здесь виднеется почти что идеально ровный круг из грязи, в который заключены развалины дома, статуи, яма, где раньше, наверное, был пруд, фонтан, стул, зловеще застывший посреди сбегающей от ворот дорожки. Пустынный пейзаж заброшенных сооружений, кладбище человеческих жизней. Когда-то дамы и кавалеры скользили в танце по этой бальной зале, спали в спальнях, любили во внутреннем дворе. Люди жили и умирали, и всё, что осталось, только эти обломки, приметы их жизней.
Останется ли от них самих что-то подобное через тысячу лет? Кто-то придёт в Хогвартс, застывший памятником ушедшей цивилизации, и будет задаваться вопросом, как текла жизнь в этих мощных волшебных стенах. Может, потомки вообще не будут знать о существовании магии. Отыщут ли они что-то, чему не смогут найти убедительного объяснения? Например, почему эти деревянные палки так тщательно отполированы, почему лестницы зависли в воздухе или почему защитное снаряжение хранится вместе с метлами. Они препарируют портреты, стараясь разгадать технологию, и возможно, кто-то погибнет, пытаясь сохранить Зеркало Еиналеж.
Смогут ли они разглядеть только лишь мрачные символы давно минувших жизней, любви и войн? Может быть, потомки не поймут, как много это всё значило: как жили, дышали, умирали за это. Будет ли мир знать только о том, что они все когда-то существовали, — и больше ничего? Странное сообщество ненормальных людей, мнивших себя магами, и лишь шёпот в углах намекнёт на возможную правдивость этого предположения.
Или даже спустя сотню лет, когда не останется никого, кто сражался на этой войне. Может быть, всё это исчезнет, растворится в комфорте, привычности «нормальной» жизни, которую дарует эта война. Война окажется чем-то непонятным, словами в учебниках истории или будет и вовсе похоронена в забвении. Станет возрождаться только в омутах памяти и воспоминаниях тех, кто в ней участвовал.
Хотя, это справедливо не только применительно к войне. Это касается Невилла, Симуса, Фреда, Джастина, Мэнди, Пэт… Это обо всех них. Ведь надгробных камней недостаточно, и когда не останется никого, кто бы помнил этих людей, плиты станут всего лишь серым напоминанием об их существовании когда-то давным-давно. Это почти невозможное чувство, захлёстывающее Гермиону с головой. Отчаянное, непреодолимое желание оставить в этом мире свой след. Она не хочет, чтобы о них забыли. Не хочет, чтобы забыли о ней. Ни через тысячу лет, ни через двадцать. Жестокость…
Она резко оборачивается, её ботинки скрипят, а камни разъезжаются под ногами. Рон вскидывает руки под прицелом её палочки, и на секунду страх искажает его черты. На его лице всё ещё читается опаска, когда Гермиона опускает оружие и толкает друга в плечо. Он пихает её в ответ так сильно, что она теряет равновесие, и теперь, сидя на земле и глядя на Рона, видит на его лице веселье.
— Спасибо, Рональд, — рявкает она, вставая на ноги.
— И где тут мы должны отыскать омут памяти?
— Эт… — Гермиона осекается, приподнимает голову и ощупывает карман. — В штаб-квартиру. Немедленно.
Она уже стоит перед воротами, пока Рон только лезет рукой в карман, и протягивает монету аврорам.
— Гермиона Грейнджер. Орден Феникса.
Они уже знают Гермиону, пару секунд осматривают монету и одновременно разворачиваются, чтобы снять охранные чары, едва только женщина, возвышающаяся перед ней, утвердительно хмыкает. Гермиона слышит за спиной хлопок, но, не оглядываясь, устремляется вперёд.
— Рональд Уизли, Орден… — она больше ничего не слышит, несясь по направлению к мэнору.
Она машет монетой двум аврорам на крыльце, и те открывают двери прежде, чем Гермиона взлетает по ступеням. Оказавшись в холле, она видит, как МакГ… Минерва бежит вниз по лестнице. Гермиона слышит шаги над головой и на крыльце за спиной. Из-за адреналина и того факта, что в детстве Гермиона уделяла спорту не самое большое внимание, она едва не пропускает чёрную коробочку, которую ей кидают.
Вызов подмоги — это всегда плохо. Еще хуже то, что они отправляются вслепую. Ни карт, ни планов, ни идей. Обычно портключ ведёт к точке сбора отправившейся на операцию команды, и если там никого нет, приходится ориентироваться по вспышкам или лучам заклинаний. Участие в составе подкрепления означает, что все они попадают в очень плохую и опасную ситуацию. И это всегда пугает Гермиону больше, чем запланированное задание.
Ещё одна коробочка пролетает над её плечом, пока она резко открывает свою и так сильно стискивает серёжку в руке, что застёжка впивается в мякоть ладони. Едва только мир начинает вращаться, она опускает веки. Тело повинуется рывку в области пупка, и Гермиона дышит в этом круговороте. Почувствовав холод, она открывает глаза и, приземлившись, спотыкается о камни.
Гермиона четыре раза подряд быстро моргает, стараясь приспособиться к свету, когда сначала слышится шипение, а потом что-то врезается ей в грудь. Она вскидывает палочку, но на её кисть наваливается чьё-то тело — чувствуются складки ткани, — и она взмахивает второй рукой, стараясь сохранить равновесие. Подняв глаза, она видит сначала белую шевелюру, а потом лицо Драко. И не сомневается, что сейчас упадёт: её рука стискивает малфоевское плечо, а спина ударяется о стену так, что из лёгких вылетает весь кислород. Ей кажется, что под его пятерней грудина может треснуть, сломаться, словно он согнёт пальцы и вцепится ей в сердце.
Её стону боли вторит его собственный, и Гермиона запоздало соображает, что железной хваткой впилась в его больное плечо. Она разжимает руку, с присвистом втягивая в лёгкие воздух, и его ладонь слегка расслабляется. Что хорошо, ведь Гермиона уверена: нажми Драко сильнее, и он вытолкнет сердце ей в глотку или же проломит кладку за её спиной. Его лицо искажено гневом и недоумением, и, судя по тому, как мечется по её лицу его взгляд, он немного паникует.
Справа, рядом со своей ногой, она слышит хриплое дыхание Рона. За плечом у Малфоя Гарри хватает кого-то за руку и буквально отбрасывает в тень, только чтобы тут же поймать следующую фигуру. Все выглядят удивлёнными и испуганными, и она понятия не имеет, что здесь происходит.
— Какого хрена ты тут делаешь? — шипит Драко, и звук его вдоха очень похож на тот, с каким лезвие ножа скребёт по металлу.
— А ты как думаешь? Вы активировали монету, — она хватает его запястье, отводит от своей груди и растирает саднящее место.
— Мы ничего не активировали, — раздаётся рычание слева.
Взгляд Драко полон подозрения; он осматривает пространство слева и справа от них. Рон, отплёвываясь, поднимается с земли, задевая Гермиону плечом, и приваливается к стене. За спиной Малфоя виднеется особняк, четыре окна на втором этаже залиты светом. От парадного входа до стены, у которой они стоят, не больше пары метров. Похоже, они только что помешали команде проникнуть внутрь здания. И почти что угробили операцию — такое вполне возможно.
— Значит, кто-то активировал монету случайно.
— Их нельзя активировать случайно, — резко шепчет Гермиона, отвечая незнакомцу.
— Никто из нас этого не делал. Это случилось минут десять назад, верно? Я не заметил, чтобы кто-то возился с монетой, — раздаётся ещё один голос из тени.
— Может быть, это сбой в работе монет. Магия на них стара…