Читать книгу «The Fallout (ЛП)» онлайн.
— Я знаю это. Я просто…
— Хорошо.
— …испытала такое не во время операции и, оглянувшись назад, немного испугалась. Мне просто не нравится терять над собой контроль, — Малфой вскидывает бровь, и Гермиона уточняет: — Таким образом.
Его вторая бровь тоже приподнимается, затем он ухмыляется, и Гермиона понимает, что его взгляд, вопреки её мыслям, не имел ничего общего с сексом. Малфой открывает рот, но что бы она ни надеялась услышать, слова замирают у него на языке: в комнату входит Рон. Он едва смотрит на неё, хотя Гермиона ему улыбается, но сверлит взглядом то небольшое расстояние, что отделяет её от Драко. Она косится на Малфоя — Рон смотрит на него уже дольше пяти секунд — и замечает, что тот отвечает её другу тем же.
— Привет, Рон, — она снова улыбается, пытаясь преодолеть то напряжение, что возникло с его появлением. Ей приходится напоминать себе, что Рон не привык видеть Драко. Насколько она знает, они работали вместе всего пару раз, и этого явно не хватило для создания цивильных отношений. На той стадии они с Драко испытывали взаимную ненависть.
Рон отвечает ей, не сводя с Драко неприязненного взгляда:
— Гарри просил меня передать тебе, что новая встреча состоится на следующей неделе, если ты вдруг захочешь пойти.
— О, — последняя «встреча» закончилась почти тогда же, когда и их спор, так что никакой встречи по сути и не было. Она пообещала Гарри, что попробует, поэтому особого выбора у неё нет, если только её не отправят на задание. — Ты идёшь?
Рон наконец отрывается от Драко и смотрит на неё, но вместо ответа разворачивается и выходит из комнаты. Разглаживая футболку руками, Гермиона встаёт, чтобы отправиться за ним следом.
— Я приду через несколько минут.
Дверь Рона закрыта, и он не реагирует на стук. К тому моменту, как Гермиона возвращается в гостиную, Драко там уже нет.
========== Тридцать семь ==========
День: 1512; Время: 22
В мире нет чётких границ. Редко когда встречается что-то однозначно такое или эдакое. Мир полон цветов, и на каждом полюсе он и белый, и чёрный. Не существует чисто белого и абсолютно чёрного. Никто не бывает настолько хорошим, что плохие поступки ему совершенно чужды, и даже худший из людей испытывает нечто светлое — пусть это только любовь к самому себе, но всё же любовь, а Гермиона никогда не была тем, кто извращает понятия.
Среди всех этих красок, этого калейдоскопа человеческих качеств и жизней, границ по-прежнему нет. Есть лишь смешение двух цветов, образовавших новые оттенки и радикально другие тона. Человек может прожить свою жизнь в пределах всего спектра, а может застрять на одном месте, но вряд ли получится с лёгкостью определить своё положение. Всё дело в принципах: в том, чему нас учили, в том, что мы узнали сами. В прыжке с обрыва, попытке лететь без малейшего представления, на какой именно цвет ты приземлишься.
Ведь восприятие тоже играет немаловажную роль. Гермиона видит себя в оттенках красного, затем розового, переходящего в белый: пусть она творила плохие вещи, но всё же остаётся хорошим человеком. Кто-то воображает её в белом. Пожирателям Смерти она представляется в чёрном или коричневом — в грязи и земле, грязная кровь. Их она видит почти-чёрными так же ясно, как они сами мнят себя — почти-белыми, и её это удивляет. Она много размышляет об этом. Восприятие. И Гермиона задаётся вопросом: каким же образом они все приобрели такую окраску.
Возможно, это круг. Большой замкнутый круг, на котором некая магглорождённая возненавидела какого-то чистокровного, потому что тот странно на неё посмотрел. Возможно, она плюнула ему на ботинок, он рассказал об этом своим друзьям, и они все преисполнились к ней ненавистью. Они наблюдали за ней в своём мире, смотрели, как она познаёт то, что им известно с рождения, и называли её глупой. А она удостоилась высших оценок, что-то очень быстро выучила и, может, даже получила работу вместо кого-то, и люди испугались. И сказали своим детям: присматривай за теми, в ком течёт маггловская кровь. Их кровь нечистая, грязная. Затем появилось еще больше магглорождённых, страх стал расползаться, и люди задумались: почему они отбирают наши рабочие места? Управляют нашими деньгами? Принимают законы в правительстве? Почему эти, с грязной кровью, грязнокровки, почему они вообще здесь? Их не должно быть в нашем мире.
А потом всё это распространилось. И тянулось из поколения в поколение, пока ложь не разбухла, недоразумения не превратились в жестокость, а ощущения не трансформировались в принципы, и тогда люди возненавидели. Решили: они хотят, чтобы те, иные, исчезли, и ради этого они убьют их, потому что это оказалось единственным чувством, знакомым им с самого рождения. Ведь восемь поколений назад их прапрадеду плюнули на ботинок. И вот цветные пятна расплылись, грянула война, погибли люди, а потом началось новое противостояние. Произошло множество ненормальных вещей, ведь люди должны были доказать значимость своей жизни, отбирая жизнь чужую, и теперь испуганы все.
Круг сделал оборот, и теперь они все в грязи. И определить что-то точно не представляется возможным, ведь Пожирателей Смерти создал полукровка, а в том сердце, что временами бьётся под её грязнокровным ухом, течёт чистая кровь. Всё движется по кругу: чистая кровь Блейза Забини смешалась с его слюной на её ботинке, и, подняв голову, она видит перед собой того, чей прапрадед мог положить этому начало. Он опускает свою палочку, его плечи трясутся, и их всех закручивает водоворот красок.
Он хватает её за руку, что-то кричит о точке сбора и тащит за собой, пока они несутся вперёд. Гермиона тянет Малфоя назад и, едва тот поворачивается, целует его. Быстро, потому что для этого сейчас совсем не время, но ей кажется: именно в эту секунду Драко может в этом нуждаться. Он только что убил своего старого друга, всего месяцы спустя после убийства ещё одного приятеля, и иногда Гермиона забывает о том, насколько эта война для него тяжелее, чем для остальных. Иногда она вспоминает то шокированное выражение на его лице, появляющееся тогда, когда он думает, что его никто не видит.
Его губы отдают потом, он отпускает её локоть и обхватывает её ладонь грязными пальцами. Крепко сжимает, и они снова бегут по разноцветному полю.
День: 1513; Время: 10
Пальцы Эрни то ли выводят в воздухе какую-то мелодию, то ли что-то рисуют, он покачивается в такт собственному мычанию и шагам. Его губы шевелятся так быстро, что Гермиона не может понять: они дрожат или же Эрни что-то произносит. Его кожа бледная, под глазами залегли фиолетовые тени, запястья обвивают синяки, а сам он выглядит необычайно хрупко.
— Мы думали, он дезертировал, — бормочет Гарри, почесывая подбородок, заросший трёхдневной щетиной.
— Почему?
— Когда он пропал, его вещи исчезли.
— Что с ним произошло?
Гарри на мгновение замирает, а потом указывает на дверь.
— Мне кажется, это очевидно.
— Гарри, я имею в виду, как именно он сошёл с ума? — голос Гермионы звучит резко, но она ничего не может с собой поделать.