Читать книгу «The Fallout (ЛП)» онлайн.

Губы Драко снова изгибаются — она узнает взгляд, что на три секунды меняет выражение его лица. Узнаёт, потому что, впиваясь в её губы или лаская тело, Драко имеет обыкновение шептать всякие непристойности, от чего ей хочется реализовать все его желания. Он открывает рот, но передумывает, и Гермиона изумлённо смотрит, как он поднимается с кровати, идёт к своему сундуку и, наклонившись, копается в нём. Она качает головой: кажется, будто прошла целая вечность, и в этом исключительно её вина.

С того самого момента, как она тогда ушла из его кровати, она то и дело прокручивала в голове их последний раз, когда они спали вместе. Ей кажется, что месяцы миновали с тех пор, как она касалась его — по-настоящему касалась, а он лишь всё усложнял. Наверное, потому, что Гермиона решила уйти, а не остаться. Может, она напомнила ему Пэнси, — ведь Гермиона была единственным другом Драко Малфоя и, даже не подумав, собиралась сунуть голову в петлю. Возможно, он пришёл к выводу, что теперь лучше соблюдать между ними дистанцию. Она понятия не имела, что творится в его мозгу, и не хотела гадать. Даже то предположение, что Малфой испытывал по отношению к ней нечто большее, нежели необременительная дружба, было опасным и глупым. Но сейчас Гермиона в нём нуждалась. Ей необходимо то, что заставлял её ощущать Драко, вынуждая забывать обо всём и чувствовать, будто всё в порядке.

Она ненавидит эту установившуюся дистанцию и то, как хорошо Малфой её держит. Ей хочется трясти его до тех пор, пока в нём не проснётся та страсть, что временами им управляет. Иногда ей кажется, что он вынужден демонстрировать стойкость, но порой чудится, что у него ничего не выходит. Лучший вариант: самой держаться на расстоянии, но Драко постоянно заставляет её забывать об этом. Ей бы стоит возненавидеть его. Но она не может.

Даже не взглянув на Гермиону, Малфой выходит из комнаты, зажав в руке крем для бритья и бритву. Она шагает за ним по коридору, проскальзывает в ванную комнату и машинально закрывает за собой дверь. Похоже, он не обращает на это никакого внимания, занятый включением воды и раскладыванием на раковине бритвенных принадлежностей.

— Ты смотришь на меня, как на задание по зельям.

При звуках его голоса Гермиона вскидывает глаза и ловит его взгляд в зеркале — он опускает голову при виде её робкой улыбки. Она собирается ответить что-нибудь остроумное, но боится показаться чересчур язвительной, поэтому предпочитает промолчать.

— Я так не смогу до тебя достать. Тебе надо сесть на край ванны, — командует она — слишком нервничает и не хочет оставлять себе ни единого шанса усугубить ситуацию.

Она выключает воду в раковине, хватает бритвенные принадлежности и только сейчас замечает крем после бритья. Гермиона никак не могла понять, чем же Малфой иногда пахнет: кремом для бритья или средством по уходу? Аромат был заметен лишь тогда, когда они оказывались в местах, где нельзя было пользоваться магией, и Малфою приходилось бриться маггловским способом. Но Гермиона надеялась учуять его всякий раз, когда приближалась к Малфою.

Спокойно, спокойно, — думает она, прочищая горло. Она уверена, что нет ничего хорошего в том, что одна только мысль о запахе так сильно сбивает её с толку. Это явно нездоровая реакция.

Она опускает крышку унитаза и, потянувшись, открывает воду, делая её температуру комфортной. Задевает его руку своей, и ей кажется, что вот сейчас Малфой отшатнётся, но он не отстраняется — отодвинувшись, она видит, что он намазывает щёки пеной.

Она прыскает со смеху, но Малфой реагирует лишь на второй смешок. Он вскидывает бровь, а Гермиона прикрывает рот, крепко сжимая губы. Неужели она только что хихикнула? Она не может сдержаться: покрытые пеной мужчины всегда казались ей забавными. Это Гермиона выяснила на четвертом курсе: Падма тогда смерила её сердитым взглядом, решив, что она недостойна разглядывать сексуальных парней в её журнале.

— Ты закончила?

— Думаю, да, — Гермиона улыбается и садится на унитаз так, что одна её нога оказывается между малфоевскими бёдрами. Места очень мало, его колено слишком близко к её промежности.

— Хорошо. Мне не особо нравится, что ты смеёшься, приближаясь ко мне с чем-то острым в руке.

— Трус, — бормочет она и подносит к его щеке лезвие.

Они молчат около минуты: Гермиона полностью сосредоточивается на изгибах его лица и шеи. За то время, что она выполнила четверть работы, она могла бы побрить себе ноги, но её волнение слишком велико. Есть нечто особое в этой близости и в том, как Драко доверяет ей — по собственным же словам — приблизиться к своему лицу с острым лезвием. Его дыхание овевает её щёки, шевелит волосы. Каждый раз, когда Гермиона отодвигается, чтобы смыть с лезвия пену, его нога вжимается в её бедро, их плечи соприкасаются, и она не может перестать думать о том, что сейчас на нём надеты лишь трусы. Каждое движение бритвы очищает его лицо, и ей хочется прикоснуться к его коже, почувствовать пальцами её гладкость. Она не может устоять перед искушением, пусть совершенно ясно, что, приподнимая Малфою голову, её большой палец не обязан гладить его скулу. Ощущения… она не уверена в них, но в животе что-то ёкает от интимности этого жеста.

Она вскидывает взгляд и замечает, что его серые глаза пристально за ней следят. Дыхание сбивается, и Гермиона тут же фокусируется на шее Малфоя, будто так он не заметит, как странно дёрнулось её горло. Он вбирает нижнюю губу и натягивает кожу языком, пока она ведёт бритвой по его подбородку. Почувствовав его прикосновение к запястью, Гермиона едва не подпрыгивает — что было бы не очень хорошо, — а он скользит ладонью по её руке и обхватывает её пальцы на рукоятке бритвы. Помогает, делая краткие взмахи, — она смотрит на контуры его языка, а потом снова встречается с Драко глазами.

Она действительно не думает ни о чём подобном, кажется, тело само проигнорировало мозг и теперь действует самостоятельно. Её рука ползёт по шее Малфоя к затылку, её покрытые кремом пальцы зарываются в светлые волосы. Глаза Драко мечутся по её лицу, но всё же встречаются с её. Гермиона уже собирается сосредоточиться на его подбородке, но вдруг отводит руку, отбрасывает бритву и кидается на Малфоя. Потом ей будет казаться, что это было подобно броску гепарда на жертву. Она пожурит себя за излишний драматизм и придёт к выводу, что её движения гораздо больше походили на падение.

Гермиона не видит выражение его лица, её веки опущены, а губы прижаты к его рту, но она чувствует, как одна его ладонь стискивает её предплечье, а вторая в попытке удержаться старается ухватить её бедро. Это не приносит никакого результата: они плюхаются в ванну, а голова Малфоя врезается в бортик.

— Чёрт! — вопит он прямо ей в губы.

С пылающим от смущения лицом Гермиона открывает глаза. Малфой выпускает её предплечье, хватается за макушку, и она никак не может понять, почему вдруг набросилась на него. Она подаётся назад, собираясь извиниться, но Драко отводит руку от головы, упирается в ванну и, разбрызгивая воду, поднимается. Вторую ладонь он кладёт Гермионе на затылок, притягивая её обратно. Его губы встречаются с её, их зубы стукаются, а крем размазывается по щекам. Она слишком возбуждена, чтобы обращать на это внимание, лишь крепче обнимает Малфоя за шею и стискивает его плечо.

Внутренности в животе затягиваются узлом, а мурашки бегут по коже, сердце отстукивает в груди сумасшедший ритм. Гермиона так сильно скучала по этому. Обнять, почувствовать, потеряться в нём. Она хочет просочиться Драко под кожу, дышать им.

Его язык скользит между её губ, касается нёба, переплетается с её собственным. Она ощущает привкус крема для бритья, который лишь усиливается, стоит ей углубить поцелуй. Гермиона инстинктивно отстраняется, Малфой поворачивает голову и сплёвывает крем в ванную. Она тут же снова целует его, по-прежнему ощущая необычный вкус, но совершенно не переживая по этому поводу.

Он обнимает её за талию, стискивает так, что слышится хлюпанье намокшей одежды, и она будто сквозь пелену понимает, что он выталкивает их вверх и назад. Стараясь помочь и хоть за что-то уцепиться, она не глядя протягивает руку, но может ухватить только Малфоя. Она подтягивает ноги, пока колени не упираются в бортик ванной, Малфой же выпрямляется, и теперь его спина прижата к стенке. Это однозначно одна из самых странных поз, в которой ей приходилось целоваться. Драко сжимает её ягодицы и тянет на себя — она упирается коленями в дно ванны по обе стороны от него. Её ступни утыкаются в противоположную стенку, а малфоевские ноги, судя по углу наклона его корпуса, свешиваются наружу.

Наверное, им стоит сменить положение, но тут Гермиона задевает возбуждённый член и стонет одновременно с Драко. Он втягивает её язык, и она уже не представляет места лучше. Малфой снова стискивает её ягодицы, прижимая теснее, и вскидывает бёдра. Он со стоном трётся об неё, и она выдыхает прямо ему в рот. Он прикусывает её губу, его мокрые и скользкие от крема ладони ползут по её коже. Гермиона касается его сосков, и он целует её крепче, тяжело выдыхая через нос. Она облизывает его зубы, оглаживает языком его язык, но всё же откидывает голову, нуждаясь в кислороде.

Гермиона утыкается взглядом в потолок и начинает задыхаться, когда он тянет вверх её насквозь мокрую футболку. Он сдержанно целует её в шею, стягивает бюстгальтер, и обхватывает губами сосок. Гермиона рвано выдыхает и, едва Малфой ощутимо прикусывает нежную плоть зубами, не может удержаться от всхлипа. Она прижимает к себе его голову, оттягивает за волосы и снова вдавливает в себя. Он смеётся — она чувствует вибрацию — и отстраняется.

Губы Драко припухли от ласк, он откидывается на стенку и приподнимает ладонями её груди. При виде его самодовольного вида Гермиона вскидывает бровь, наклоняется и очерчивает языком контур его рта — его усмешка пропадает, и он снова вовлекает её в поцелуй. Он на мгновение отодвигается, хочет что-то сказать, но передумывает. На долю секунды выражение лица Драко меняется, будто его мучают сомнения, но он всё же подаётся вперёд и целует её. Его ладони, едва касаясь, скользят по её бокам — слишком осторожные движения по сравнению с их предыдущими ласками. Гермиона целует его жарче — его пальцы сжимаются, разжимаются, сжимаются и, наконец, впиваются ей в бёдра, словно он не может справиться с соблазном. Ей хочется сказать: если бы они оба могли с собой совладать, ничего бы этого не было.

Полуприкрыв глаза, Малфой следит за тем, как Гермиона рывком поднимается — онемевшие мышцы покалывает — и стягивает штаны вместе с бельём. Одежда липнет к ногам, она едва не падает, и Драко смеётся. Низкий, хриплый смех, вызывающий в ней желания, которые бы она никогда не озвучила.

Его возбуждение столь велико, что кажется, вызывает боль, и Гермиона не знает, от чего он морщится, отбрасывая свои боксеры на бортик ванной: от дискомфорта или от спазма в ногах. Он осторожно касается покрасневшей, натертой джинсами кожи на её бедрах, подхватывает Гермиону под ягодицы и встаёт, пусть и не с первой попытки. Она стискивает его лицо и целует — он горячо откликается и подтягивает её поудобнее. Малфой едва не падает, потеряв равновесие, но Гермиона одной рукой впивается ему в плечо, а другой вслепую цепляется за штангу.

Он ждёт, пока она обовьёт его ногами, отпускает её бёдра и берёт за руки, помогая ухватиться за штангу над головой. Гермиона смущённо отклоняется, но Малфой не смотрит на неё и рвано дышит ей в шею. Наконец, она стискивает металлическую перекладину обеими руками. Его ладони скользят по её волосам, спине, животу, бёдрам, рот прокладывает горячую дорожку по её телу. Выгнувшись, Гермиона стонет — Малфой облизывает губы и тут же снова возвращается к изучению ложбинки между её грудей.