Читать книгу «The Fallout (ЛП)» онлайн.
«Это смерть, — подумала она. — Умирание». Ей казалось, будто нечто отщипывало по кусочку от того, что когда-то было ею. Воровало её саму у собственного разума, эмоций, воспоминаний. Надвигалась серость, в которой не оказалось никого. Ни Невилла, ни Фреда, ни Дамблдора, чтобы куда-то её отвести. В этот самый момент, в конце её жизни, ни один человек не склонился над ней с просьбами о возвращении. В голове не звучали ничьи голоса, перед внутренним взором не проносились воспоминания, не было даже лестницы с ангелами.
Не было ничего, кроме обещания утраты всего. Она ещё никогда не испытывала подобного одиночества, не понимала, что же это такое, пока не начала умирать. В финале пути не было ни друзей, ни членов семьи, которые бы умоляли её бороться, — была только лишь она сама.
День: 1457; Время: 20
Она просыпается в темноте больничной палаты. Вокруг царит тишина.
День: 1458; Время: 14
На прикроватной тумбочке лежит записка и фотография. Гермиона, Лаванда и Невилл сидят на диване и смеются. Возвышающийся за их спинами Драко с ужасом смотрит на экран. Дин, Симус и Колин валяются на полу, делая вид, что их сейчас вырвет. Они тогда смотрели какую-то романтическую комедию, и такая реакция была спровоцирована решающей сценой признания в любви, оказавшейся до ужаса сентиментальной.
Малфой попросил меня передать тебе это. У меня в доме есть снимки лучше, но я не смог туда вернуться. Не знаю, зачем тебе могло это понадобиться, но… Прости, у нас не было возможности остаться. Приказы. Я не хочу знать, как близко ты была в этот раз. Я тебя люблю. Скоро увидимся, Гарри. И приписка другим почерком, и мы.
Драко знал, каково это: быть при смерти. Гермиона задаётся вопросом: испытывал ли он то самое чувство, мучаясь которым, она умудряется заснуть, лишь накачавшись обезболивающим? То ошеломляющее ощущение одиночества. Зачем бы тогда он передал ей эту карточку, этот застывший момент смеха и дружбы? Почему хотел, чтобы она помнила?
Она прижимает фотографию к груди.
День: 1460; Время: 10
Ночью разыгрывается гроза. Мир за стеклом намокает, все цвета становятся темнее. Вчера за окном висело четыре листочка, сегодня же остался только один — почему-то самый маленький.
Гермиона опускает глаза на матрас, переводит взгляд на календарь, затем снова на одинокий лист. «Четыре года», — думает она, пробегая пальцами по краю больничной простыни. Другой рукой она стискивает фотографию, по-прежнему прижатую к груди. Четыре года её жизни, четыре года войны. «Это всего лишь время, — сказал ей как-то Драко. — Кажется, будто прошло десятилетие. Но цифры не имеют значения. Это всего лишь время». Но время — это всё, время — это их существование.
Четыре года, и осознание этого наваливается на Гермиону, будто неподъёмная тяжесть океана.
День: 1461; Время: 15
Она выписывается из больницы на пятый день. Сколько бы Гермиона ни прожила в этом мире, она не перестанет поражаться магии — и совсем не хочет, чтобы этот момент когда-нибудь наступил. Попавшее в неё тёмномагическое проклятье выжигало её изнутри и, распространяясь, отключало внутренние системы. Потребовалось четверо специалистов и пять целителей, чтобы не дать заразе поразить её сердце, а затем очистить и восстановить органы. Они остановили распространение магии ещё в первый день, но двое суток потребовалось, чтобы полностью вывести её из организма, и трое на то, чтобы окончательно вылечить Гермиону. Попади она в маггловский госпиталь, умерла бы минут через десять.
Гермиона была близка к смерти бесчисленное количество раз. Тяжёлые ранения, безнадёжные ситуации, Убивающие заклятия, пролетавшие в миллиметре от цели. Но человек никогда не сможет привыкнуть к смерти. Кое-кто из тех, с кем она сражается бок о бок, принял факт своей гибели — то, что, скорее всего, он не увидит конца войны. Драко один из них. Гермиона так и не смогла этого сделать, даже когда всё поняла в ту первую ночь. Она до сих пор не сдалась. И думая об этом, подозревает, что, дойдя до края, и Драко всё же не смог.
Малфой принял мысль о своей смерти, по крайней мере, о её вероятности, но он никогда не предавал себя. Именно поэтому он сражается до сих пор, оставив свою семью и друзей, лишившись даже Пэнси. Он сражался ради себя. Гермиона убивала людей, чтобы не погибнуть самой, но она всегда воевала за других. За невиновных, за будущие поколения, за друзей, семью и мёртвых.
В тот самый ужасный момент, когда сомнений в грядущем не осталось, Гермиона боролась за себя. Она стремилась спасти не других, а саму себя, и именно это желание оттащило её от края. Она отказалась от памяти о друзьях и семье, когда нуждалась в этом больше всего. И не знала, сможет ли когда-либо понять причину. Возможно, в самом финале именно любовь к себе и собственная сила заставляют держаться за жизнь. Когда жизнь и то, из чего она состоит, тает, человек остаётся наедине с самим собой.
Гермиона не может перестать думать о тех людях, которых она потеряла. Не может прекратить надеяться, что в конце, оказавшись лишь в собственной компании и без какого-либо выбора, они всё равно смогли вспомнить. Что перед их глазами промелькнула та самая жизнь, что превратила их в тех людей, кем они стали. И что они не были одиноки — у них остались воспоминания, которые они лелеяли в темноте подступающей смерти и, погружаясь в сон, чувствовали их пульсацию, будто биение материнского сердца.
День: 1461; Время: 19
МакГонагалл вынуждает её переночевать в штабе — буквально заставляет, отобрав палочку и заперев все портключи в своём кабинете. Гермиона бродит вокруг особняка до тех пор, пока глаза не начинают закрываться, а ноги заплетаться. Кровать Драко пахнет им, и ей интересно, как давно он в ней спал.
Она мучается бессонницей ещё час, поэтому лежит и пялится на полку. Опрокинутая рамка исчезла, но вместо неё появилась новая, повёрнутая фотографией к кровати. Гермиона смотрит и смотрит на снимок, тот самый, что оставила она, пока, наконец, не погружается в сон.
День: 1462; Время: 8
Она просыпается от плача; зрение проясняется, и Гермиона видит Драко, стоящего на кровати на коленях, и понимает, что плакала она сама. Она так резко вскидывает руки к лицу, что шлёпает себя по щекам, быстро стирая слезы. Как всегда невозмутимый, Малфой не сводит с неё глаз.
— Прости. Наверное, мне что-то приснилось, — ей немного страшно, что она плачет во сне. А ещё по той причине, что Драко застал её в своей кровати, в то время как в доме есть множество других мест, где Гермионе надлежало спать.
Похоже, Малфой колеблется, но вот он переводит взгляд на часы, и это всё решает.
— Финниган в больнице, Саймон погиб, Тим умер той же ночью, когда тебя ранили, едва мы туда добрались. Роджерс вернулся. Ты навестишь Финнигана или примешь участие в операции сегодня вечером?
Гермиона пару секунд, моргая, смотрит на него и пытается переварить обрушившуюся на неё информацию.
— Саймон, — шепчет она и грустно качает головой. — С Симусом всё в порядке?
— Должен вернуться завтра утром.