— Чёрт с ней, — стонет он, прижимается открытым ртом к её коже, вычерчивая языком какие-то знаки.
Гермиона вынуждена откинуть голову, ей приходится для опоры вцепиться Малфою в руку — его поцелуи уже добрались до её груди. И тут она понимает, что касается затылком воды. Моргая, она смотрит в потолок, пытаясь выловить хоть одну здравую мысль в затуманенном мозгу, — Малфой обхватывает её сосок губами, и она стонет, ещё крепче прижимая к себе его голову. Лаская её спину, он поднимается на колени и смотрит так, что у Гермионы перехватывает дыхание.
— Погоди, погоди… кран, вода, — она взмахивает рукой, неохотно отрывается от Драко и поворачивается лицом к крану. От этого вода новой волной переливается через бортик на пол, и Гермиона едва успевает закрыть кран, как Драко снова стискивает её бёдра.
Он подтягивает её обратно, и ещё больше воды выплёскивается на плитку. Одной рукой Малфой сжимает её ягодицу, а второй направляет себя. Жарко дышит в спину, сдувая капли с кожи Гермионы. Прикусывает её за ухо, и они оба стонут, когда она опускается на него.
— Чёрт, Гермиона.
Она осязает его слова, ощущает вибрацию его груди, чувствует, что сильная рука её обнимает, а плечи крепко прижаты к её собственным.
Она начинает двигаться быстрее, вода с каждым толчком переливается через край. Опустив руку, Гермиона переплетает свои пальцы с его — и ей плевать, что это очень личный жест. Малфоя это тоже не беспокоит, его вторая ладонь ползёт по её животу к груди, и она свободной рукой до боли вцепляется в бортик ванны.
— Драко, — шепчет она и опускает голову на его плечо, надеясь, что на здоровое.
Он пожимает им, и, распахнув глаза, Гермиона громко стонет — Малфой подаётся вверх, и её пальцы крепче стискивают под водой его ладонь. Она приподнимает голову и поворачивается, чтобы взглянуть на Драко, и он, наклонившись, так восхитительно-неловко целует её.
Гермиона защищала Драко Малфоя по ряду причин. И это определённо одна из них.
========== Двадцать три ==========
День: 1445; Время: 16
Гарольд уходит с наступлением сумерек: на его щеках остаются следы от помады Лаванды, а в руке шуршит записка, адресованная Гарри.
День: 1446; Время: 8
— Ты попросила его прийти? — Драко спрашивает так, словно любопытство, дёргающее его за язык, причиняет боль.
— Гарольда?
— Конечно. Как раз того, кто и так знает, что надо вернуться, — сухость и сарказм, наверное, его любимая манера общения.
Гермиона на мгновение задумывается: она хрустит круассаном, и пусть его нельзя сравнить с бабушкиной выпечкой, её всё равно захлёстывают воспоминания. О доме, об утренних весенних часах, о запахе сдобы, что остаётся на кухне, даже когда все отправляются спать.
— Я рассказала Гарри, чем мы занимаемся. Написала, что не обратилась к нему, потому что хотела дать ему возможность восстановиться должным образом.
— Письмо с извинениями.
— Нет. Прощения я не просила.
Драко прекращает жевать, но не отводит взгляда от телевизора. Гермиона знает: он всё равно не следит за тем, что там показывают… Малфой не понимает мультфильмы — последние пять минут он со скептическим видом пялился на говорящую жёлтую губку на экране.
— А тебя это волнует? — в её случае любопытство всегда управляет языком.
— Не моё дело, если ты считаешь нужным извиниться перед Поттером.
— Я имела в виду, если бы я попросила его прийти вместе с Гарольдом.
Малфой стискивает челюсти, опускает глаза и кладёт свой тост обратно на тарелку — то ли довольствуясь уже съеденным яблоком, то ли устав от их разговора.
— Грейнджер, это твоя операция.
Малфой так тщательно подбирает слова, что это кажется Гермионе странным и раздражающим, — он никогда раньше так не делал, по крайней мере, с ней. Выглядит он недовольным — возможно, злится на себя за то, что поднял этот вопрос. Наверное, он и сам уже устал ссориться с ней по поводу Гарри.
— Я просто не знала, насколько сильно ты его ненавидишь.
— Я не ненавижу Поттера. Мне плевать на него и на то, что он делает.