— Если честно, хотел посмотреть на твою реакцию.
Опустив подбородок, Гермиона снова заливается краской.
— Тогда почему ты просто не назвал мне имя той, с кем на самом деле спишь?
— Я на самом деле сплю со своей палочкой.
— Ты увиливаешь от ответа, — проницательно замечает Гермиона, а Малфой убирает предмет разговора под подушку и снова расслабленно вытягивается.
— Потому что я не занимаюсь сексом ни с кем, кроме тебя.
На языке вертится всякая глупость — вроде «правда?», — лишь бы только убедиться в его честности. Но это же Драко, и Гермиона отдаёт себе отчёт в том, что будь у него кто-то ещё, у него не имелось бы причин врать об этом. А если бы Малфой не хотел ничего говорить, он бы просто промолчал.
— О-о.
Гермионе кажется, что вот теперь Драко спросит, почему она этим интересуется. Но, наверное, он всё понимает и так, потому как сам задавал ей когда-то похожий вопрос. Но ведь Малфой может пойти дальше и начать размышлять — в то время как она сама не собирается признаваться, что стала из-за него переживать, а при мысли о том, что он спит с кем-то ещё, ей становится настолько плохо, что она готова умолять Грюма отправить её в какую-нибудь далёкую страну третьего мира. Отослать тайно — чтобы Малфой не мог там объявиться. И держать в запертой комнате — чтобы она сама не сумела выбраться. Или, что вероятнее, Гермиона готова приступить к планированию устранения соперницы — и вот такие раздумья наводят на подозрения, что малфоевские черты передаются через прикосновения.
Теперь, зная, что она у него одна, Гермиона видит Драко в несколько ином свете. И может быть, он не воплощает собой традиционные представления о бойфренде, но, по крайней мере, к ним приближается. Гермиона проводит ладонью по его рёбрам, груди — этот жест можно было бы назвать собственническим, знай она, что это такое.
Он ёрзает под её рукой, поворачивает голову и выдыхает прямо в макушку.
— Грейнджер, дай мне полчаса.
— На что?
— На сон, нимфа. Я чертовски устал.
— Ох, — Гермиона краснеет и задумывается, что именно Малфой имел в виду: собственно нимфу или же нимфоманку. Но и то, и другое является достаточным поводом для румянца. — Прости, я…
Она ничего особого не подразумевала — ей и самой хочется спать, но лучше уж Малфой сделает такой вывод, чем ей придётся что-то объяснять.
— Не извиняйся. Просто… полчаса. А потом трогай меня, где угодно. Ты и сейчас можешь это делать, но я слишком вымотался, чтобы активно реагировать.
Несмотря на все разговоры об усталости, именно Малфой будит её через час. Гермиона обнаруживает, что они оба лежат лицом друг к другу, а Драко нежно ласкает ртом её шею. Он разворачивает её спиной к себе, и закинув её ногу на свою, демонстрирует все прелести неспешного, ленивого секса в полусне.
После ещё пары подобных сеансов и такого же количества перерывов на дрёму Грейнджер натягивает джинсы и, выудив из кармана ключ, кладёт его Малфою на грудь. Он отвлекается от созерцания процесса её одевания и, подхватив ключ на ладонь, изучает его пару мгновений.
— Спасибо, — Малфой смотрит на неё серьёзно, но Гермиона улыбается так широко, что он не может не рассмеяться в ответ.
День: 1409; Время: 6
— Невилл, ты боишься?
— Помнишь, в Хогвартсе, меня здорово трясло и мучила гипервентиляция всякий раз, когда Снейп назначал отработки или когда я устраивал в классе взрыв? Мне тогда приходилось что-нибудь стискивать в руках и дышать в пакет?
— Да, — кивает она.
Невилл вытягивает над столом руку, разжимает кулак, демонстрируя на ладони выцветший жёлтый комок, который Гермиона не видела уже много лет.
— Ношу пакет в кармане. По ночам я трясусь так, что иногда мне кажется, я сам себе переломаю кости.
День: 1411; Время: 14
Чарли Уизли качает головой, глядя на озабоченное и уставшее лицо отца в дверном проёме, ведущем в столовую.
— Я готов к тому, что всё закончится. Дело идёт к дуэли, и я лишь хочу узнать, что с нами будет потом. Я устал гадать.
Билл пожимает плечами, приподнимает подбородок и откидывается на спинку кресла.