– Да всё будет нормально, – хлопнул я его по плечу. – Или я сам лично тебя побью.
Как ни странно, Гатс на это кивнул с какой-то даже благодарностью.
И в этот момент до меня дошло, что он тупо боится. Боится выйти из камеры, подняться наверх, посмотреть в глаза другим ученикам.
Посмотреть в глаза Калии, увидеть её раненую.
Да, непростая ситуация сложилась. Но ничего, разберемся.
То, что разобраться так просто не получится, я понял, когда увидел выходящих из лазарета учеников.
Взгляды у них были разные. Сначала радостные, расслабленные, с хорошим настроением – это когда они вышли. А потом – противоречивые, когда увидели Гатса. Такен нас оставил, и я предложил пойти встретить остальных, чтобы узнать новости.
Увидел Тича. Его пусть и с гипсом, но выпустили. Ещё пару человек тоже отпустили. Калии не заметил, значит, оставили отлеживаться.
Так вот… Тич шёл впереди, о чем-то говорил с другими. Гатса он заметил первым. Замер, настороженно прищурился, но покосился на меня и, я готов поспорить, заставил себя расслабиться и выдать фирменную улыбочку. Остальные же настолько собой не владели. Никто не кричал «предатель»! Но вот настороженность, а кое у кого и откровенная враждебность – это да, было.
– Тебя выпустили! – крикнул Тич.
Он при этом махнул здоровой рукой. Гатс же… Я на него не смотрел, но напряжение и так ощущалось. Сродни разрядам Тича.
– Да расслабься ты… – тихо сказал Гатсу. – Всякая фигня бывает. Такова жизнь.
Мы остановились, и толпа нас обступила.
– Это я тебя? – спросил Гатс у Тича.
– Нет, ты меня только повалял.
– Эй, здоровяк, – вперед протиснулся Шупа, которого тоже отпустили. – Ты как? Напасть на нас хочешь?
Гатс… Ну это же Гатс. Нормально ответить он не может.
– Наш друг пришёл в себя, – ответил я за него. – Как видите, не бросается. Так что ты, Шупа, опасайся его только на тренировках.
– Посмотрим, посмотрим, – смерил парень Гатса взглядом. – Неделю я на тренировках не появлюсь, – указал он на свои ранения. – Еле отпросился. Это на вас, мутантах, всё как на собаках заживает, а я долго рану буду залечивать.
– Здесь не все, – сказал Гатс, проигнорировав жалобы Шупы. – Что с остальными?
– Отлеживаются, – ответил Тич, – Если ты не в курсе, то мы в нескольких стычках поучаствовали. Что помнишь из того боя? – выделил он интонацией слово «того».
– Почти ничего. В голове туман. Отдельные фрагменты запомнил. Ярость помню. А ещё то, что вы все меня бесили.
– А сейчас бесим? – поинтересовался Шупа.
– Только ты, но в этом ничего нового, – невозмутимо ответил Гатс.
– Хм… – не смутился и Шупа. – Кажется, Гатс в порядке, – хлопнул он его по плечу. – Вы как хотите, а мне надо отдохнуть. Что-то я переоценил свои силы, отпрашиваясь.
Шупа и правда выглядел не очень. Бледный, с синяками под глазами. Как его отпустили-то?
– Что с Калией? – задал я тот вопрос, который Гатс всё никак не решался озвучить.
– Да жива она, – отмахнулся Тич. – Как обычно. Недовольна всем. Скучно ей там. Просила книг занести.
– Долго её держать будут?
– Пару дней. – ответил Тич. – Ладно, парни. Ещё поболтаем.