Иван кивнул и отошел в сторону.
Врачихи попадали там, где стояли, якут ушел разведать обстановку, а Иван сел на поросшее мхом бревно, достал сигарету и попробовал подкурить, но руки сильно дрожали и ничего не получилось.
– Дай сюда… – Синицына забрала у Вани сигарету, сама ее подкурила, а потом передала ее Ивану.
– Спасибо… – едва слышно выдавил из себя Иван.
– Я тебя люблю, – неожиданно призналась Варвара и положила голову на плечо Вани.
– Чего? – Иван от неожиданности вздрогнул. – С ума сошла?
– Того! – прыснула летчица. – Может и сошла. Тебе то что? Когда на тебя смотрю, глаз не могу оторвать. И сердце ноет… только не зазнавайся, пожалуйста…
– Вот же дурочка, – хмыкнул Ваня.
– Сам дурак! – Синицына расплылась в счастливой улыбке. – Моя мама говорила, что любовь – это как удар молнии. Вот, считай, меня трахнула молния.
– Трахнула? – Ваня тоже улыбнулся.
– Ага, трахнула! – Варвара быстро закивала. – А потом я тебя трахну! Но не сразу, надо сначала пожеманиться, покривляться. Ну… сам понимаешь, так положено…
Через мгновение они дружно расхохотались. И этот смех, вернул Ивану силы.
Он выкопал ямку, наломал сухих веточек, разжег костерок и принялся готовить еду. К счастью, трофеев набралось достаточно, чтобы, по крайней мере, еще неделю нормально питаться.
Варвара пыталась помогать, но в основном мешала. Правда, Ваню это ничуть не раздражало. Пожалуй, первый раз в жизни, он получал настоящее удовольствие, просто от того, что рядом девушка. По поводу «любви» он даже не задумывался, просто наслаждался обществом Варвары.
А потом вернулся Петруха.
– Ванюска…
– Чего? – Иван подмигнул якуту. – Я тут варево сготовил. Готовь ложку.
– Ванюска… – Петруха выглядел очень смущенным.
– Говори уже!
– Тут… – якут состроил виноватую рожицу. – Тут сдеся людя есе насел…
– Чего? – Иван недоуменно уставился на Петруху. – Какой «людя»? Где «сдеся»? Сбрендил?
– Вот… – якут махнул рукой.
На островок гуськом стали выходить люди.
Оборванные, в лохмотьях, грязные, едва держащиеся на ногах…
Ваня очень захотел выматериться, но не смог. От отчаяния челюсти свело судорогой.
Оттого, что эти люди были…
Женщинами и детьми!
Только женщинами и детьми.
Мужчин не было.
Глава 21