– Раваняйсу, смирну… – грозно и визгливо скомандовал тот же Мамед, а потом, смешно дрыгая ногами помаршировал к командирам.
Но майор оборвал ее рвение на полпути.
– Отставить… – брезгливо просил он сиплым голосом, а потом обвел строй неприязненным взглядом и только через долгую паузу поздоровался.
– Здравия желаю, товарищи красноармейцы.
– Здравжелатовкомандир!!! – не особо дружно ответил личный состав. И это еще мягко говоря.
Майор скривился, словно хлебнул уксуса и бросил остальным командирам.
– Займитесь личным составом, – а сам пошел в сторону небольшого домика, судя по всему, конторы животноводческого комплекса.
За ним потопал очкарик, на ходу махнув пополнению.
– Вновь прибывшие за мной…
Занимал он маленькую комнатушку в домике, где на стенах висели какие-то пожелтевшие графики и принял Ваню первого.
– Красноармеец Куприн по вашему приказанию прибыл.
Политрук доброжелательно кивнул и показал на колченогую табуретку:
– Присаживайтесь, красноармеец Куприн. Для начала, давайте познакомимся. Я Уланов Андрей…
Тут он стрельнул взглядом за спину Ивана и в комнатушке появилось еще одно действующее лицо. Невысокий, плотный лейтенант, но не простой, а судя по синим петлицам, лейтенант госбезопасности. Абсолютно ничем не примечательный молодой мужик лет тридцати возрастом. Какой-то весь серый и неприметный.
– Товарищ уполномоченный Особого отдела, – политрук встал, но на его лице особой приязни не появилось. А точнее, свое недовольство он совсем срывать не стал.
– Работайте, работайте, Андрей Владимирович, я не буду вам мешать… – особист вежливо закивал и пристроился на табурет в углу комнатушки.
Политрук кивнул в ответ, далее последовали стандартные вопросы: где родился, с кем женился и так далее и тому подобное. Ваня отвечал машинально, за многочисленные допросы в спецлагере он отточил свою легенду до идеала.
– Насколько вы хорошо знаете немецкий язык? – вдруг встрял в разговор особист.
Ваня насторожился и осторожно ответил:
– Понимаю все, говорю бегло, но с акцентом. Немцы сразу поймут, что я не коренной житель Германии…
Особист непонятно вздернул бровь, но задать следующий вопрос не успел, потому что в комнатушку ворвался командир роты.
– Этот что ли, тот самый Куприн? – пренебрежительно хмыкнул он.
Ваня вскочил и смолчал.
– Он самый, – ответил за него замполит. – Красноармеец Куприн Иван Иванович.
– Сколько в окружении провел? – комроты уставился на Ваню.
– Чуть меньше месяца…
– Сам вышел? – ротный еще раз хмыкнул.
– Сам, товарищ майор…
– Ну-ну, – в исполнении майора последовало хмыканье в третий раз. – Молодец, раз вышел. Но учти! – он больно ткнул Ивана в грудь пальцем. – У меня любимчиков никогда не было и не будет. Получил – отбудешь как положено! А то ишь ты, взяли манеру. Так сказать, служи по Уставу, завоюешь честь и славу. Усек, Куприн?
Вот тут разом недовольно скривились и политрук и особист, словно ротный выдал какую-то тайну или обломал какие-то их загадочные планы на Ивана. В общем, Ваня нихрена не понял и заочно решил, что майор придурок, каких еще поискать надо. О политруке и особисте пока своего мнения не составил, но при этом, исходя из своего прошлого опыта, прекрасно знал, что от таковых ничего хорошего ждать не стоит.