Барнс проходил взглядом по лицу девушки продолжая изучать его.
«Что же мне нравится? Все вместе? Все в совокупности? твои мягкие волосы спадающие на бледное лицо, глаза так пристально, но обычно нерешительно смотрящие на меня? Твой носик или мягкие губы которые ты всегда закусываешь? Соблазнительная привычка, ты знала об этом?»
— Почему ты стесняешься меня?
Сухой вопрос вырвался с уст мужчины который продолжал тонуть в своих мыслях.
«Твоя честность, преданность, нежность и запах, запах цитрусов смешанных с чем-то еще.»
— Я боюсь вас… — она запнулась, — тебя.
«Боишься? Когда тебя бояться это самое опьяняющее чувство. Невероятная сила которую нельзя описать.»
— Я страшный?
Барнс слегка нахмурил брови.
Она отрицательно повела головой давая понять, что это не так.
— Просто…
— Как тебе показать, доказать то, что все мои слова которые ты слышала от меня являются действительностью.
Якудза слегка сощурил глаза всматриваясь в девушку сидящую перед ним на постели.
— Я верю…
Тихий шепот вновь раздавался от темноволосой.
— Не веришь.
Он усмехнулся.
— Ты помнишь как в первый, можно сказать совместный вечер в баре к тебе подсел мужчина?
Джени подтверждающее кивнула.
— Он мертв. Он мертв так же как и те, — он слегка запнулся вспоминая происшествие в казино, — так же как и те кто оказался в казино в тот вечер. К моей собственности не имеет права никто прикасаться.
— Собственности?
Джен слегка приоткрыла рот от неожиданного удивления окатившего ее.
— Дослушай.
Он немного стиснул зубы и тяжело выдохнул.
— В те моменты, ты, Дженис, была моей собственностью. Я не знаю, я не понимаю в какой именно момент это перешло за ту грань в которой мы сейчас находимся, но суть заключается в том…
Якудза сделал небольшой шаг становясь еще ближе к темноволосой.
— Я не добрый человек, я не принимаю чьих либо подачек или мольбы о пощаде и прощении. Никто не имеет права посягать на мое или нести вред моей семье.
Мужчина вновь замолк и слегка вдохнул.
— Этими руками, — он слегка выставил ладони вперед медленно перебирая пальцами в воздухе, — я убил не одного, не десять и даже не двадцать человек. Гораздо больше, намного больше.
Мэтью наблюдал за испуганными глазами девушки в момент его слов.