— Я не знаю, что между нами происходит, Арин. Мы три раза поцеловались. Теперь он хочет следить за каждым моим шагом: где была, с кем была, куда пошла, почему так долго, понимаешь? А я работаю. Я не могу отчитываться перед ним. Да и с какой стати?
— То есть, вы встречаетесь?
— Нет! — тут же выпрямляюсь. — Боже, ты что! Нет, конечно.
— Но вы же целовались, — резонно замечает.
— И что?
— Ну как это и что. Люди просто так не целуются друг с другом.
Официантка ставит перед подругой бумажный стаканчик кофе и принимает оплату.
— Короче, я не знаю.
— А вы еще не обсуждали ваши отношения?
— Нет, но сегодня Данил собрался о чем-то со мной говорить.
Лицо Арины принимает заговорщицкое выражение. Она придвигается ко мне и чуть ли не шепотом спрашивает:
— Ну а вообще как он?
— В смысле?
— Ну… — играет бровями. — Как он целуется?
Как Бог.
Но вслух это не говорю. Подруга не сводит с меня любопытного взгляда в ожидании ответа.
— Да так, — пожимаю плечами. — Ничего особенного.
— В Швейцарии поди научился, — ехидно замечает и делает глоток латте.
Я аж вздрагиваю.
— С чего ты взяла? — возмущаюсь. — Он там в закрытой школе жил. Как в интернате. Там у него только учеба была.
— Я тебя умоляю! — скептически машет рукой. — Знаю я эти закрытые школы. Это же обитель разврата среди несовершеннолетних.
— Что??
— Маша, там мальчики и девочки живут вместе, — понижает голос. — Как ты думаешь, чем они занимаются без присмотра родителей?
— Но там за ними следят преподаватели!
— Преподаватели не стоят у них над душой 24 часа в сутки. У учеников есть свободное время.
Возмущение из меня так и прет.
— Пойдем, уже скоро урок, — Арина поднимается с кресла.
Я встаю следом за ней и медленно плетусь сзади, впервые задаваясь вопросом: а как Данил жил эти четыре года?
Глава 26
В особняк Громовых я вхожу на цыпочках в половину двенадцатого ночи. Как обычно, нигде на первом этаже свет не горит, никого нет. Маме я говорила, что задержусь с друзьями, поэтому она мне не писала и не звонила. Данил тоже.