— Зачем?
Да она издевается! Сейчас склонила голову набок и выжидающе смотрит.
— За тем, что мне очень дорога Маша, и я переживаю за нее.
Анжела Борисовна несколько секунд задумчиво меня разглядывает.
— Спроси адрес у Маши сам. Если она захочет тебя видеть, она тебе его назовет.
— У нас с Машей сейчас немного сложные отношения…
— Это не моя проблема, — Анжела Борисовна проходит мимо меня. — Сами с ней разбирайтесь.
Какая же она тварь… Но ничего, я обязательно найду Машу. Может, даже и хорошо, что не получится поехать к ней сразу. Пусть остынет. А у меня сейчас есть другое срочное дело.
Возвращаюсь к себе и покупаю билет на самолет до Мадрида. Долго кручу в руках телефон, набираясь смелости позвонить. Все-таки заставляю себя нажать кнопку вызова.
Гудок, второй, третий…
— Дани? — слегка удивленный голос Джоанны.
— Привет, — хриплю, чувствуя себя последней сволочью на земле.
Джо издает саркастичный смешок.
— Что заставило тебя набрать мой номер?
Она обижена. И, черт возьми, имеет на это полное право. Больше месяца я вел себя, как конченный козел, игнорируя ее звонки и сухо отвечая на сообщения.
— Я завтра прилечу в Мадрид. Нам надо поговорить.
В трубке слышится ее тяжелое дыхание. Обида девушки передется мне сквозь тысячи километров между нами, и сердце начинает неприятно щемить за то, как я с ней поступил.
— Ладно, — наконец-то отвечает. — Это будет конец, да?
— Давай поговорим. Я тебе все объясню.
— Я и так уже все поняла.
— Я хочу поговорить с тобой лично, не по телефону.
— Какое благородство, — с сарказмом. — Во сколько ты прилетаешь?
— В двенадцать.
— Буду ждать тебя в два часа в том кафе у моего дома, в котором мы всегда завтракали.
— Хорошо.
Джо снова молчит, и это молчание красноречивее всех слов.
— До завтра, Джо, — первый прерываю тишину.
— До завтра, Дани.
После разговора с Джоанной я еще долго пялюсь в одну точку на белой стене. Прокручиваю в голове наши четыре года в интернате, наши дни и ночи вместе, наши каникулы у нее в Испании и поездки по Европе. Джо очень близкий мне человек, и мне безумно больно так с ней поступать. Но, увы, в этих отношениях она была мне больше подругой, чем девушкой. И я никогда не полюблю Джоанну той любовью, которой я люблю Машу.
И все-таки, несмотря ни на что, я безумно благодарен отцу за то, что он отправил меня учиться в интернат. Это было лучшее время в моей жизни, лучшие четыре года.