Тяжело вздыхаю. Поднимаюсь с кровати и подхожу к окну, которое выходит на балкон. За воротами по-прежнему толпятся журналисты. Это просто смешно. Охотники за сенсациями ждут, что Громов-старший выйдет к ним и объявит, что он снимает свою кандидатуру с предвыборной гонки. Но такого, конечно, не будет.
До выборов еще много времени, скандал забудется. Шумиху по большей части раздувают конкуренты Сергея Юрьевича, которых он раньше опережал. И журналистов тоже наверняка конкуренты прислали. Хорошо, что у особняка Громовых есть запасной выход, о котором никто не знает.
— Я поеду в Рязань, мам, — повторяю, задумчиво глядя в окно. — Живи сама, как хочешь. За кого хочешь выходи замуж. Мне все равно. У нас и так нет никаких отношений после папиной смерти, мы не пьем вечерами чай на кухне, мы толком не разговариваем. Зачем я тебе?
Я поворачиваюсь к родительнице. Она растеряна и не находится, что сказать.
— Это не так!
— Это так.
На ее глазах выступают новые слезы.
— Я куплю себе билет на поезд в Рязань на завтра. Забери мои документы из школы. Я не вернусь туда, где меня называют стриптизершей. И мне нужно собирать вещи, — последней фразой даю ей понять, чтобы уходила из моей комнаты.
— Маш…
— Мам, я все решила.
Она еще переминается с ноги на ногу какое-то время, но в итоге все-таки выходит. Я закрываю за ней дверь на ключ, поднимаю крышку ноутбука и покупаю билет на поезд до Рязани. Затем достаю из-под кровати два больших чемодана и принимаюсь складывать в них одежду.
У меня нет ни капли грусти и ни капли сожаления. Наоборот, мне кажется, что я совершаю самый правильный поступок в своей жизни.
Глава 43
Маша куда-то уехала. Черт… Я и не заметил, как. Не слышал, хотя она у меня за стенкой. Просто проснулся во вторник утром, а дверь ее комнаты нараспашку. Захожу — пусто. И только в гардеробе на вешалке сиротливо висит одно платье — то самое, которое я ей выбрал и купил.
— Анжела Борисовна, — ее мать бежит по беговой дорожке в спортзале. — А где Маша?
— Маша уехала в Рязань к бабушке, — отвечает, не глядя на меня.
— Надолго?
— Как минимум, до конца школы.
Внутри все холодеет от ужаса.
— То есть, Маша переехала???
— Да. Она так захотела, — говорит запыхавшимся от бега голосом. — Я сейчас поеду в лицей, заберу ее документы и передам их в Рязань, чтобы она пошла в школу там.
Меня бесит нарочитое спокойствие ее матери. Даже сейчас, в такой ситуации, она думает только о своей фигуре и внешности. Алчная змея, безразличная к собственной дочери. Не интересуется ничем, кроме чужих денег.
— Где именно будет жить Маша в Рязани? — стараюсь держать эмоции в узде.
— У бабушки.
— Это я понял. Адрес какой?
Анжела Борисовна выключает дорожку, сходит с нее, промокает лоб полотенцем, затем делает несколько глотков воды из бутылки. Все это медленно, совсем никуда не торопясь, что раздражает меня еще больше.
— А тебе зачем? — вскидывает на меня прищуренный взгляд, продолжая тяжело дышать после бега.
— Хочу к ней поехать.
— Зачем?
— Чтобы увидеть.