— Смерть!
— Смерть!
— Жизнь! — проскользнуло чье-то скупое благодушие.
— Смерть! — снова потребовала толпа, уже настойчивее.
— Не нужен ты им больше. — Ибрагил опустил взгляд на поверженного противника.
— Смерть, смерть, смерть! — бушевало неистовство зрителей.
— Твоя смерть порадует их, человек.
Мишул злобно хрипел, не в силах произнести и слова. Глаза налились кровью, на лбу вздулись кривые линии вен, крупные, словно черви, выползшие на гладкую мостовую после дождя.
Ибрагил поднял дубину еще выше. Толпа буквально взревела — каждый желал поскорее узреть кровавую расправу над беспомощным бойцом. Посмаковать, как деликатес на богатом пиршестве.
— Смерть! — Это слово начало надоедать волоту. Он ощутил тоску. Ничего, совершенно ничего вокруг не менялось. Он опустил громоздкое оружие и отбросил в сторону. Могучая стопа освободила горло Мишула, дав тому с хрипом вдохнуть пыльного воздуха. Не торопясь, с нарочитым безразличием к происходящему, волот направился к воротам.
Зрители недовольно загудели. Кто-то продолжал кричать, призывая вернуться к расправе, но энтузиазма заметно поубавилось.
— Ты что, твою мать, дерьма собственного обожрался? — встретил его заботливый Малькон. — Почему ослушался толпы? Почему не добил этого полутрупа?
— Мне надоело.
— Что?.. Что ты сказал, бесполезная гора мяса? Надоело? — срывающимся голосом заверещал хозяин.
— Надоело потакать им.
— Заткнись! Заткнись, пока я не прибил тебя собственными руками. — Малькон угрожающе замахал кулачками. — Они платят деньги за то, чтобы увидеть, как подобные тебе тупорылы убивают друг друга. Понимаешь, безмозглая твоя башка? Или мне стоит вновь подержать тебя на голодном пайке недельку-другую, чтоб ты снова стал собственное дерьмо жрать?
— Я не делал этого.
— А теперь будешь делать, пока до твоей твердолобости не дойдет, что перечить мне — значит, делать хуже только себе.
— Я… — Ибрагил открыл рот, собираясь что-то сказать в оправдание, как в дверь требовательно постучали.
— Кого это еще демоны принесли? — раздраженно пробурчал Малькон, поглядев на дверь. — А-а-а, наверное, пришли жаловаться на неудавшийся бой. За деньгами явились… Вот видишь, что ты натворил, пустая твоя башка? Что я им сейчас скажу? А?
— Может, это кто другой?
— Может — не может… Порассуждай мне еще тут! — Малькон, озлобленно скривившись, замахнулся кулачишком на подопечного, но бить не стал — навязчивый стук повторился, заставив его все-таки подойти к двери.
— Кто там? — раздраженно рявкнул он.
— Господин Малькон, там… в общем, к вам пришли, — послышался неуверенный голос слуги.
— Так скажи, что меня нет. Или сплю. Или сильно занят. Или помер, в конце концов. Наплети чего-нибудь.
— Я бы с радостью, но понимаете… Он, кажется, к господам магам принадлежит. А им, сами знаете, лучше не отказывать.
— Ох, дерьмо собачье! — в сердцах воскликнул Малькон. — Им-то что от меня нужно? — И резко повернулся к волоту. — Неужто явился на твой бездарный бой сетовать?
— Может, он поблагодарить пришел, что я того гладиатора не прикончил? — предположил Ибрагил. — Не все же люди изуверы, есть и милосердные.
— Ты что, издеваешься? — Глаза Малькона зло сверкнули. — Где это видано, чтобы люди ратовали за бескровную и, мало того, безжертвенную битву гладиаторов? После боя обязательно должен остаться хотя бы один труп.
— Глупое рассуждение.