Я покачала головой.
— Простиии, солнце! — состроила жалостливую моську. — Тяжело тебе приходится?!
Не успела Маргошка сполна нажаловаться на непростую жизнь агента — ассистента, как мы услышали шум у входа и крики охранников, кажется, немножко раскиданных, как котят! Ой!
Кто-то ворвался в павильон без пропуска. Зачем?! Если б папарацци и журналюги — так надо было раньше врываться, сейчас уже не сделать сенсации!
Прямо к нам решительной походкой направлялся высокий, стройный, темноволосый мужчина. Он был одет в синие джинсы и белую футболку, которая невероятно ему шла. Прямой нос, четко очерченные скулы, чувственная линия губ, цепкий взгляд, проникающий в душу, легкая щетина покрывает щеки, даже сквозь футболку проглядывался рельефный торс. Подавляющая харизма…Вот это экземпляр!
Безумно красивый! Ужасно злой! Своим яростным взглядом он пригвоздил меня к месту, губы сжал в тонкую линию так, что они побелели.
— А че это он такой злой?! — испуганно шепнула остолбеневшей Маргошке.
— Так это тот самый сценарист, которому вы отказали! — огорошила меня, спрятав телефон за спину. — Никандр Подлесных!
— КТО?! — охренела от имечка. — Блин, вот ему не повезло! — даже посочувствовала.
Чтож, виновата! Нельзя так динамить человека!
Я сделала шаг ему навстречу и заговорила, пока он меня не сшиб своим напором.
— Простите, пожалуйста, сценарист…я… — попыталась извиниться и сгладить конфликт до того момента, как он начнет кричать.
— Почему целый месяц игноришь?! — спросил тихо, сверля девушку злым взглядом. У Ксю от его голоса мурашки побежали по телу и сердце рухнуло куда-то в кроссовки. — Почему отказалась от встречи?! — сделал еще один шаг, разделяющий их. Он бесцеремонно навис сверху, приблизившись непозволительно близко. Их тела непристойно соприкасались грудью.
Когда это мы перешли на «ты»?!
Маргошка ретировалась, оставив Ксю одну разбираться с последствиями.
— Сценарист…я… — начала медленно пятиться от него, пытаясь придумать оправдание, которое бы всех устроило.
Мужчине это не понравилось. Агрессивно рыкнув, резко схватил девушку за талию и усадил на стол позади, одним движением смахнув с него все канцелярские принадлежности. Не успела Ксю охнуть, как он вклинился своим телом между ее ног, запустил руку ей в волосы и языком проник в приоткрытый от удивления рот, выделывая невообразимые кульбиты. Сладко, страстно, горячо…неправильно!
Ксю попыталась оттолкнуть напористого мужчину, но он только усмехнулся. Мягко поцеловал ее в уголок губ и крепко обнял, положив свой подбородок на ее макушку.
— Да как вы… — попыталась наорать на него девушка и вырваться. Вот это наглость!
— Я нашел тебя, Кокс! — прошептал мужчина на ушко, обдав горячим дыханием. Сопротивление было сломлено!
Ксю потрясенно пискнула:
— Лось?!
— Да, мой Пряник! Это я! — сказал приятным баритоном невероятный мужчина.
Ксю, сидящая на столе, без стеснения обвила ногами торс мужчины и притянула к себе, смеясь и подставляя губы под нежные поцелуи.
В павильон ворвались папарацци наперегонки с журналюгами и со всех сторон защелкали камеры и полетели крышки с объективов, от обилия вспышек темнело в глазах.
— Сюрприиииз! — выпрыгнул впереди камер режиссер, решивший сделать свою актрису еще популярнее, и осекся.
Ксю неистово целовалась с Лосем, наплевав на место и обстоятельства!
Уже к вечеру газеты пестрели заголовками о внезапной страсти, вспыхнувшей между сценаристом и актрисой Ксенией Ланской, о скорой помолвке и прочих выдумках пиарщиков. Ну, режиссер! Удружил!
Но скандала не было!
Единственное, что вогнало меня в краску — это ожидаемые слова мамы: «Ксюша! Нельзя целоваться на первом свидании!». Но ведь это — такие мелочи!