Галка взяла на руки младенца, прижала к себе, убаюкала. Глядела нежно. Вот о чем Ева говорила. Вот почему ребенка хотела. Милое создание. По крайней мере, пока не орет.
На деле Гала сама не верила, что хозяин за ними придет. Что заплатит.
Пускай. Галка сама на службе подзаработает и стрекозу возьмет себе.
– Правда?
– Правда.
– А кто твой хозяин?
Они проболтали пол ночи. Даже сдружились. Засыпали на одной кровати, пока малышка спит, и просыпались вместе. Шаманили вокруг ребенка, силились понять, что теперь нужно.
– Напузырила, надо поменять пеленки. Только ты сама, я боюсь к ней прикасаться.
– Так и быть, а как пеленать?
– Ох, дай сюда.
Даже как утро наступило, и Гала пошла работать, роженица за ней. И малышку тащит. Вместе не так жутко.
– А как зовут ее?
– Да какая разница.
– Надо как-нибудь назвать. С именем жить приятнее.
Вместе из окна видали, как в храм наведывались служанки Яровой. Вместе хихикали, как они ушли ни с чем.
– Мне Света нравится имя. Бабушку так звали. Светлана.
– Значит, Света.
Галке нравилась мысль, что у нее стрекоза будет. Грело где-то внутри. Они этакой семьей будут.
Неловко признавать, но похоже, она хотела близких. Родных. Ей до боли хотелось быть нужной. Потому что сама нуждалась в ком-то. Раньше жила и не тужила. А теперь, как узнала, каково это быть рядом с Владом, с Сарой, Евой, Мерином, Радой, не могла так просто распрощаться.
Но постепенно смирялась. Привыкала к мысли, что теперь у нее никого нет.
– Я не понимаю, – лялька и ее мама валялись на ковре, пока Гала аккуратно переписывала трактаты, – за что Жара мне ниспослала уродку. Я ведь ничего плохого не делала.
– А ты думаешь, Света тебе в наказание дана.
– Конечно. Не просто же так я страдаю. Боги жестоки, но справедливы.
Галка фыркнула недоверчиво, и продолжила писать.
– Нет, правда, я жила всегда по правилам. Почему у мамы рождались нормальные карапузы, а у меня нет? У нас все одно. Молились одинаково, ели одну еду, общались с одними людьми.
– Мне покуда знать?
– У твоего же хозяина полно уродов. Может, успела понять?
Галка нахмурилась недоверчиво.
– Мне только жрица говорила, что от сильного жара рождаются уродки.
– Ну, да. И правда. Я-то у реки всегда под палящей Жарой время проводила, а мама в избе любила сидеть. В тени обычно пряталась.