Нужно уснуть.
Как бы ни так. Где-то за стенкой послышались всхлипы. Крики, скулеж.
А что поделать, это храм, здесь принимали обездоленных, нищих, сиротливых, больных.
Галку же приняли. И вот эту крикунью страдающую взяли. Только Гала-то умела в письмо. А эта умела только верещать.
Вопила с силой, с толком, с расстановкой.
Битый час.
В один момент будто разнообразия решила внести, в некий ритм то закричит, то умолкнет. Иногда были проблески тишины, так что готов поверить – прекратилось. Ан нет. Она обратно кричит.
Соседи…
Галка хотела уже прийти со своей подушкой, облегчить страдания этой женщины.
Как вдруг самый оглушающий, самый сильный, громкий рев. Так что птицы в лесу разлетаются суетливо. И штиль. Полнейшая глухота.
Галка приподнялась на постели, прислушалась.
Сердце пропустило удар.
И послышался детский плач.
Вот оно что.
Вот что это было.
Роды…
Галка не смогла сдержать любопытства. Подскочила, путаясь в одеяле, прошмыгнула в темный коридор. На звук добралась до комнаты роженицы. Там жрицы измазанные кровью, уставшие, измученные держат младенца.
А ребенок…
– Уродка, – не сдержала восхищенного шепота Гала.
Совсем крохотное существо. Сморщенное, красное, опухшее. Глаза чернее ночи. А за спиной неловко слипшиеся от крови раскрываются стрекозиные крылья.
Галка думала, что новорожденные красивее и милее. Но этот ребенок вызывал у нее смешанные чувства.
И, похоже, не у нее одной. Показали ребенка маме. Та в бреду, измученная, глянула из-под тяжелеющих век, и заорала опять.
Да сколько ж можно?
Галка и ушла бы. И легла бы спать. Но нет.
Жрицы покрутились у малышки, омыли, обтерли. Привычно отрезали пуповину и также привычно вырвали прозрачные изящные крылышки.
Галка смотрела на происходящее с леденящим ужасом, но на деле же, это был привычный быт.
Ляльку успокоили, убаюкали и в люльку положили. И сами разошлись. Оставили маму и ребенка наедине. Гала наблюдала тихонько незаметно и удалилась тоже. Только легла спать, как опять разбудил визг.
Как проснулась – сиреной воет. И не отдохнуть.
Ну, проскользнула к покоям снова, поглядеть хоть.
А там мамаша, юная еще, сама дитя с Галку возрастом, прячется под кроватью. В руках держит подушку, сжимает и неловко то поднимает, то опускает. А младенец в люльке лежит, надрывается.